Тайные смыслы Второй мировой
Шрифт:
Финны же не забыли своей мечты о «Финляндии до Урала». Президент Р. Рюти видел послевоенную границу так: по Неве, южному берегу Ладоги, Свири, Онежскому озеру и далее к Белому морю и Ледовитому океану (включая Кольский полуостров) [437]. Губищу раскатал.
— Как «по Неве»? — опешит читатель. — Нева же Ленинград пополам делит! Как в нем границу проводить?
А всё просто. Наши добрые культурные соседи планировали этот город стереть с лица земли. [438]
Поэтому нам пришлось вывозить из Питера и области этнических финнов: они вполне могли заняться диверсиями в нашем тылу. Их депортировали в Сибирь. Жесткая
И получился парадокс: некоторым ленинградским финнам высылка спасла жизнь, потому что избавила от ужасов блокады…
Некоторые думают, что финские войска подошли к бывшей границе и там добровольно остановились. Это не так. Немного ближе к Ленинграду проходил Карельский укрепрайон, аналог линии Маннергейма — тоже с дотами и прочей инфраструктурой. Вот там финны и застряли: просто не смогли его прорвать.
— Так был ли смысл в зимней войне 1939 — 40 годов? — спросите вы. — Если финны все равно оказались почти на прежнем месте?
Бесспорно, да. Ведь к старой границе они вышли лишь в начале сентября, мы выиграли два месяца. Ударь они с этого рубежа 22 июня, и Ленинград мог не устоять.
Но, как бы то ни было, Карельский перешеек они закупорили, отрезали город с севера. А с юга в том же сентябре подошли немцы. Им удалось западнее Ленинграда выйти к Финскому заливу, а восточнее — к Ладожскому озеру. Так 8 сентября замкнулась блокада.
Множество горожан, как и в Москве, успели поучаствовать в строительстве укреплений — что тоже сплотило их дух. Около 150 тысяч ушли в дивизии народного ополчения.
Вспоминает начальник Инженерного управления Ленинградского фронта Б. Бычевский: «Город готовится к уличным боям. Все варианты предусматривают создание баррикад нового типа, способных выдержать удары артиллерии и танков. Защитную мощь их должны составлять железобетон, тюбинги, броня, каменная и кирпичная кладка.
Работники треста канализации разработали проект использования подземной коллекторной сети для связи между баррикадами» [439].
Удивляет вот что: на блокадных фото нет никаких баррикад! Проспекты свободны, перегораживают их разве что развалины рухнувших домов — но их быстро разбирали… Видимо, в какой-то момент решили, что уличных боев не будет. Кто решил? Когда? Мне неизвестно…
Это одна из странностей блокады, речь о которых еще пойдет.
10 сентября командовать Ленинградским фронтом начал Г. Жуков. Он пытался прорвать блокаду, но безуспешно. Однако немецкий штурм он отбить сумел, положение стабилизировалось.
Тот же Бычевский приводит любопытную деталь: «Меня вызвал Г. К. Жуков. Я положил карты и стал показывать, что было сделано до начала прорыва, где работают минеры и понтонеры.
— Что за танки оказались в районе Петро-Славянки? — неожиданно спросил он, глядя, как я складываю в папку карты. — Чего прячешь, дай-ка сюда! Чушь там какая-то…
— Это макеты танков, товарищ командующий. Пятьдесят штук деревянных макетов сделано в мастерской Мариинского [206] театра. Немцы дважды их бомбили…
206
Странно.
— Дважды! — насмешливо перебил Жуков. — И долго там держишь эти игрушки?
— Два дня.
— Дураков среди немцев ищешь. В третий раз они тебе туда тоже деревяшки вместо бомб сбросят…
Конечно, Жуков был прав. Он приказал сегодня же ночью переставить макеты на новое место и изготовить еще сто штук. Я доложил было, что мастерские театра не успеют сделать столько за одну ночь.
Тогда командующий так на меня посмотрел, что я сразу понял — сомнений Г. К. Жуков не признает. Последовало короткое, но очень выразительное предупреждение, что, если приказ не будет выполнен, под суд пойду не только я.
В ту ночь саперы и работники декоративных мастерских Мариинского театра не сомкнули глаз. Задание командующего было выполнено» [440].
Интересно в этом отрывке вот что:
1. Даже столяры балетного театра (профессия — куда уж мирнее!) героически трудились на оборону.
2. Пробивная воля Жукова. Имелось у него такое свойство характера: почти никто не смел ослушаться. Далеко не каждый генерал может так прогибать.
Думаю, именно за это Сталин его и выбрал на роль «железной розги» и посылал на самые угрожаемые фронты. Наводить дисциплину Жуков умел безупречно.
В середине сентября немцы прекратили штурмовать город — решили, что бомбежки и обстрелы дешевле. А голод им поможет…
В первый же день блокады, 8 сентября, [207] бомбардировщикам удалось поджечь Бадаевские склады, расположенные в треугольнике меж Московским проспектом, Лиговкой и Обводным каналом. Почти центр. Расплавленный сахар медленно тек по мостовой, будто лава вулканическая. Две с половиной тысячи тонн! Зрелище завораживало…
Сгорело и три тысячи тонн муки. Но часть муки и сахара удалось переработать и всё же пустить в пищу.
207
С датой есть неясности. Во всяком случае, склады горели в промежутке с 8 по 10 сентября.
Говорят, этот пожар обрек ленинградцев на голод. Нет. Учитывая количество жителей, продуктов там хватило бы максимум на месяц. [208]
Говорят, в Смольном жрали до отвала. Нет. Паек руководителей был сытнее, чем у прочих, — но, если б его «отобрать и поделить» на всех горожан, прибавка каждому вышла бы микроскопической.
Снабжение продовольствием пришлось организовывать через Ладогу. Первые баржи с грузом приплыли уже 12 сентября, но 10 ноября озеро начало замерзать. Пришлось прерваться на две недели, пока лед не окреп, чтоб выдержать автомобильную трассу. Работала лишь транспортная авиация.
208
Есть и мнение, что всего на 3–5 дней.