Тайные смыслы Второй мировой
Шрифт:
Слово генералу С. М. Штеменко, начальнику Оперативного управления Генштаба: «Доклады Верховному главнокомандующему делались три раза в сутки. В 10–11 часов дня он сам звонил к нам. Иногда здоровался, а чаще прямо спрашивал: „Что нового?“ Начальник Оперативного управления докладывал обстановку, переходя от стола к столу с телефонной трубкой у уха. Доклад начинался с фронта, где боевые действия носили наиболее напряженный характер.
Если нашим войскам сопутствовал успех, доклад обычно не прерывался. По телефону были слышны лишь редкое покашливание да чмоканье губами, характерное для курильщика, сосущего трубку. Пропускать какую-либо армию, если даже в ее полосе за ночь не произошло ничего важного, Сталин не позволял. Он тотчас же перебивал докладчика вопросом: „А у Казакова что?“ Иногда в ходе доклада Верховный давал какое-то указание для передачи на фронт. Оно повторялось вслух, и один из заместителей начальника управления тут же записывал все дословно, затем оформляя в виде директивы.
В 16–17 часов Сталину докладывал заместитель начальника Генштаба.
А ночью мы ехали в Ставку с итоговым докладом за сутки. Перед тем подготавливалась обстановка на картах масштаба 1: 200 000 отдельно по каждому фронту с показом положения войск до дивизии, а в иных случаях
Вот так и надлежит работать настоящему руководителю: предельно глубоко самому вникать во все вопросы и требовать того же от подчиненных.
И для сравнения.
«Тяга Гитлера к уходу от реальности обрела с переломом в ходе войны все более невротические черты. В конце 1943 года он с презрительной насмешкой отозвался о записке генерала Томаса, где потенциал советских сил по-прежнему оценивается как серьезная опасность, и, недолго думая, запретил обращаться к нему впредь с записками такого рода. И многие вызывающе ошибочные решения вытекали именно из незнания реального положения, потому что значки, обозначавшие на карте армии и дивизии, не несли никаких сведений о климате, степени усталости войск или психических резервов. В удивительно странной атмосфере зала, где проходили обсуждения обстановки на фронте, лишь изредка звучали реальные данные о состоянии вооружения войск или тыловом обеспечении» [471].
Разумеется, рейх проиграл не из-за бездарной безответственности фюрера: от него мало что зависело, а нападать на Россию — вообще занятие самоубийц. Однако до сих пор сохранились фанаты Гитлера, воображающие его «великим деятелем»!
Пусть оценят, кто из лидеров по-настоящему велик.
Барвенковский провал
В мае мы начали наступать с Барвенковского выступа, южнее Харькова — там, где зимой удалось прорвать вражеский фронт и вклиниться на 90 километров. Выступ — штука обоюдоопасная. С него наступать удобно, но и противник может ударить с боков и выступ отрезать.
Тут сработали оба варианта…
Сначала наши успешно двинулись к Харькову. Но в конце мая немцы сумели окружить барвенковскую группировку, мы безвозвратно потеряли 171 000 человек.
28 июня 4-я танковая армия вермахта прорвала фронт. Немцы неудержимо покатились на юго-восток, к Сталинграду и кавказской нефти. Вдобавок в начале июля, после героической 9-месячной обороны, пришлось оставить Севастополь…
Силы вермахта [472]
После Московского контрнаступления мы думали, что немцы выдохлись. Но в рейх вливалась мощь всей Европы, теперь он стал крепче, чем в начале вторжения.
Враг снова наступал в блицкриг-темпе, как осенью 41-го. И в середине лета Сталин издал знаменитый приказ «Ни шагу назад»:
28 июля 1942 года
Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Оккупанты рвутся к Сталинграду и хотят захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта оставила Ростов и Новочеркасск без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, а многие проклинают ее за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.
Некоторые неумные люди утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать, [216] так как у нас много земли, много населения, и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение. Но такие разговоры являются насквозь лживыми, выгодными лишь нашим врагам.
Каждый командир, красноармеец и политработник должен понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, людей, хлеба, металла, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить нашу Родину.
Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо до последней капли крови цепляться за каждый клочок советской земли. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину.
Нельзя терпеть дальше командиров, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции, которые допускают, чтобы несколько паникеров увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникеры
Отныне железным законом для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования. Командиры и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины.
После своего зимнего отступления немцы приняли суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен.
Эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них есть лишь одна грабительская цель, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.
Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу? Я думаю, что следует.
Верховное главнокомандование Красной Армии приказывает:
1. Командующим фронтами:
а) ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем якобы отступать и дальше;
б) снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций;
в) сформировать в пределах фронта от одного до трех штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
2. Командующим армиями:
а) снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте [217] паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:
а) снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;
б) оказывать помощь заградительным отрядам в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.
И. Сталин [473]
216
Да, таким был стратегический план самого Сталина. Но всё хорошо в меру! И эта мера настала летом 1942-го.
217
Как это выполнялось, читайте дальше.
Приказ жесткий. Но в той ситуации абсолютно необходимый.
Однако — как он выполнялся? Об этом тоже полно различных домыслов.
Заградотряды и особисты
Что такое заградотряды?
— Это кровавые палачи, которые отсиживались с пулеметами позади полевых войск и чуть что — стреляли им в спину! — твердят сказочники.
Нет. [474]
Заградотряды появились даже не после приказа «Ни шагу назад», а годом раньше, в июле 1941-го. Но вот незадача: не существует воспоминаний о том, как эти отряды «стреляли в спину»! Они проверяли документы идущих в тыл солдат, чтоб те не дезертировали.
Скажем, документально подтверждено, что заградотряды с 1 августа по 1 октября 1942 года задержали 140 755 дезертиров. Из них:
арестовано — 3980;
расстреляно — 1189;
направлено в штрафроты — 2776;
направлено в штрафбаты — 185;
возвращено в свои части и на пересылочные пункты — 131 094. [475]
Подавляющее большинство не наказано НИКАК! (Если не считать отправки на фронт — ну так что ж поделаешь? Война…)
Не верите очевидцам и документам? Тогда поставьте себя на место участников событий.
Допустим, вы — боец заградотряда. Вас мало, узкая ленточка. Главная опасность для вас — наступающие немцы (коммунистов и чекистов они убивают, не глядя); а единственная защита — сидящие впереди полевые войска. Вы будете расстреливать свою защиту, обрекая себя на гибель?
Теперь представьте, что вы — армеец, а заградотряд залег у вас за спиной. Если вы хороший солдат, то вас эти ребята вообще не волнуют: вы драпать не собираетесь. А вот если вы трус…
Кто страшнее: горстка чекистов в тылу — или надвигающаяся армада немцев? Конечно, немцы. Если вы струсили, то, спасая жизнь, вы просто вожметесь в землю, пока они не дойдут вплотную, и поднимете руки. И плевать вам на этот заградотряд! Проще говоря, у него просто не будет возможности стрелять вам в спину.
Вывод: заградотряды НЕ стреляли в спину армейцам. Это подтверждают и документы, и воспоминания очевидцев, и психология.
Случалось им и в бой вступать. Например, 13 сентября 1942-го 112-я стрелковая дивизия под давлением противника отошла с занимаемого рубежа. Тогда оборону занял заградотряд 62-й армии под руководством лейтенанта госбезопасности Хлыстова. Отряд дрался четверо суток… [476]
С 1943-го их использовали как обычные оборонительные части, а в 1944-м расформировали.