Тайные сомнения
Шрифт:
– Галагер, – голос Сара стал хриплым, словно воронье карканье.
Она замолчала, потому что ей внезапно почудилось, что рядом зарычал дикий зверь. Рука Галагера стиснула ее талию железным обручем. Странно, но почему-то на нее успокаивающе действовал стук копыт.
– Принимая во внимание наши отношения – наши новые отношения – тебе следовало бы называть меня Домиником. Меня совершенно не беспокоит, считаешь ли ты такое положение правильным и приличным.
– Что ты имеешь в виду, говоря «наши новые отношения»? – растерянно спросила Сара, запинаясь и страшась услышать его ответ.
– Разве не ясно? Теперь я твой хозяин, Сара. Ты будешь делать все, что я прикажу и
В голосе слышалось зловещее шелковистое шуршание, у Сары по спине от страха бежали мурашки. Прижавшееся к ней мощное тело пугало не меньше, чем голос и тон.
– А если я откажусь выполнять твои приказы? – это была чистейшей воды бравада. Сара понимала, что не должна показывать ему, как боится. Она ужасалась положением, в которое попала. Поначалу, узнав Доминика Галагера, она даже обрадовалась, но теперь отлично поняла, что ее радость была преждевременной и совершенно неоправданной.
Он ненавидит ее и обвиняет в том, что до окончания срока обязан служить не только ей, но и ее семье. Он был очень разъярен, ему требовался козел отпущения. Это же совершенно ясно. И козлом отпущения стала для него Сара. Девушка закусила губу до боли, во рту пересохло от мысли, что теперь она совершенно беззащитна, он может делать, все, что угодно и никто не помешает ему глумиться над ней.
– А если ты откажешься выполнять мои приказы? – он говорил задумчиво и несколько отстраненно. Отсутствие угрозы в голосе пугало еще больше. Он указал на пустынное место, на всадников, которые прятали по-прежнему лица под масками и казались мрачными видениями в призрачном свете луны, опускающейся к горизонту.
– Что ж, тогда я ничего не стану делать, Сара. Совсем ничего.
Он довольно улыбнулся. Сара увидела, как сузились его глаза, вокруг них веером разбежались лучики морщинок. Но глаза по-прежнему были недобрыми. Сара не совсем поняла, чем он хочет испугать ее. Однако у нее возникло ощущение, что ей лучше и не пытаться узнавать.
Девушка глубоко и серьезно задумалась, размышляя над угрозой Галагера, а он тем временем сжал каблуками бока лошади, заставляя животное перейти на галоп. Сара не свалилась только благодаря тому, что он крепко ее поддерживал. Ей пришлось отвернуться от него и сосредоточить все внимание на том, чтобы не свалиться с лошади. Она прижалась к крупу бедрами и коленями. Пока у нее нет возможности обдумать его угрозы.
Но к тому времени, когда солнце высоко поднялось над горизонтом, у нее почти не осталось сил. Девушка безвольно прильнула к широкой груди Галагера, забыв о враждебности молодого человека. Никогда в жизни она не испытывала такого физического дискомфорта. Обнаженные ноги замерзли ночью, а теперь были красными, потому что кожа сгорела на солнце. Истертые грубым кожаным седлом бедра и внутренняя сторона ног уже» кровоточили. Сара почти не чувствовала пальцев, потому что руки были крепко стянуты за спиной. В довершение всего пыль оседала на кожу и волосы, ветер бросал, в лицо пригоршни крупного песка. Сара сидела, закрыв глаза. Но хуже всего было даже не это. Всякий раз, когда она открывала воспаленные глаза, то ловила на себе похотливые взгляды бандитов. Красноречивость и недвусмысленность взглядов заставляла ее съежиться от ужаса и дурных предчувствий. Бандиты без стеснения рассматривали длинные ноги, обнаженные до бедер и почти незаметные изгибы девичьего тела, которые совершенно не скрывала ночная рубашка. Сара крепко прижималась к Галагеру, чувствуя себя непристойно оголенной. Она старалась не думать о том, насколько ухудшится положение, если она откажется выполнять распоряжения Доминика. Если принять
Вскоре лошади и овцы перешли на неторопливый шаг. Зной усиливался, быстрое передвижение стало невозможным. Процессия была окружена плотными облаками пыли, стало почти невозможно дышать, пыль забивалась в легкие, скрипела на зубах. У Сары не было даже возможности прикрывать нос и рот ладонью, она делала короткие редкие вздохи. Не хватало только задохнуться пылью. Наконец она не выдержала, сделала глубокий вздох и зашлась в приступе судорожного кашля. Если дышать поверхностно, легкие перестанут работать. Но если после каждого нормального вдоха она будет кашлять и хрипеть, то все равно ее ожидает смерть от удушья.
– О, Господи, – пробормотал Галагер ей на ухо. Это было первое слово за несколько часов. Он остановил лошадь, натянув поводья, и Сара заскользила вниз, но он вовремя подхватил ее и попытался поставить на ноги. Сара почувствовала, что не сможет стоять, колени подгибались от усталости, короткие стебли пересохшей травы кололи обнаженные нежные ступни. Доминик поддержал ее, а потом удивительно бережно положил на землю.
– Проблемы, приятель? – к ним подъехал один из всадников. Он похотливо уставился на Сару, в глазах не было видно и тени хотя бы примитивного сострадания. Девушка открыла глаза, но заметив, как смотрит на нее незнакомец, снова зажмурилась от страха. Пугало выражение лица бандита. Лучше ничего не видеть.
– Ничего, я справлюсь, – недовольно буркнул Доминик.
Мужчина немного помолчал, потом послышался звон стремени и ритмичный стук копыт удаляющейся лошади. Сара не открывала глаз, она чувствовала себя совершенно разбитой и утомленной, не беспокоила даже тупая боль в стянутых руках.
– Скажи ради всех святых, что с тобой? – Сару снова поразил его ирландский акцент. Она открыла глаза только из любопытства, Доминик опустился перед ней на колено. Ей показалось, что он озабочен ее состоянием. Но тут же она сообразила, что мужчина просто раздосадован и неприязненно рассматривает ее.
Сара облизала пересохшие губы, попыталась вздохнуть, откашлялась и заговорила хриплым голосом:
– Я умираю от жажды, нос, рот и легкие забиты пылью, я не чувствую рук. Ноги и лицо обгорели на солнце и я…
– Полураздета, – закончил он за нее, глядя с явным неодобрением. Цветной платок теперь болтался у него на шее. Когда-то он был голубым, решила Сара. Потрепанная, выгоревшая ткань только подчеркивала синеву глаз Доминика. Плечи и грудь были обтянуты красной рубашкой, вероятно, украденной во время побега с Ловеллы. Несколько пуговиц были не застегнуты, открывая грудь и черные вьющиеся волосы. Сара опустила глаза и обнаружила, что он одет в черные узкие брюки каторжника и крепкие тяжелые ботинки.
– Какого черта ты помчалась верхом в одной ночной сорочке? – похоже Доминик был озадачен не на шутку.
– Развлекалась, – собрав силы и приподнявшись, ядовито проворчала Сара. Он прищурился. – Какое это теперь имеет значение, – снова заговорила она. – Можешь поверить, что я не планировала нашу встречу. Пожалуйста, развяжи мне руки, если, конечно, пальцы еще не отвалились. Вряд ли мне удастся с тобой справиться, даже если мне очень захочется. Ты же гораздо сильнее меня.
Доминик смотрел на нее, поджав губы. Понятно, что ему не нравится подобный тон, но он ничего не сказал, а просто перевернул ее на бок и принялся развязывать веревку. Внезапно выругался и очень осторожно распутал узлы.