Тайные стражи империи
Шрифт:
Михаил пояснил, что скальпель был в руке Сосновского. Затем, Войков позвал Кузьмича, и, забрав у него, пустую бутылку из-под водки, передал её Великанову. Когда тот спросил, откуда ещё и бутылка, Михаил сказал: «Нашли, господин штаб-ротмистр неподалёку от брошенного экипажа!». «Ну, господин Войков! Улики помогут изобличить злодея! Спасибо за содействие!», – поблагодарил Великанов.
Тут Агата подошла к штаб-ротмистру, заглянула ему в глаза и сказала: «Обещайте, что не осудите невиновного!». Тот замер, а затем тихо произнёс: «Будьте покойны, барышня!». И, словно выйдя из ступора, обернулся к Михаилу и деловито сказал: «Да, и ещё! Тело вашей знакомой надобно отвезти в морг Земской больницы. И родителям её сообщить,
Михаил заявил, что беспокоится не стоит, переночуют они в больнице, тем более, что Агата там работает, как работала и Варя на добровольных началах и её, как и покойную, все знают. Что же касается родителей Вари, то скорбную весть о смерти дочери им сообщит Кузьмич, как только рассветёт, он поедет в деревню.
Великанов кивнул, кликнул двоих своих жандармов, дежуривших в участке, и они увезли тело Вари. На душе у всех было тяжело. Вскоре они подъехали к воротам Земской больницы. Тут же сбежались дежурные врачи, сёстры милосердия. Все они повидали немало человеческого горя, были привычны к смерти, но гибель Вари их поразила. Вёсёлая, жизнерадостная девушка была всеми любима. Многие женщины плакали навзрыд, а мужчины утирали слезу. Даже санитары морга, пришедшие за телом Вари тяжело вздыхали. Потом, все начали расспрашивать Войкова, Кузьмича и Агату что же произошло. Кузьмич отмалчивался, Войков же ограничился тем, что рассказал о задержании Сосновского, заявив, что далее всё будет решать следствие.
Агату закидали вопросами, а между тем она еле держалась на ногах от усталости и горя. Девушка заявила, что ей нечего добавить к тому, что рассказал отец. Наконец, Сашенька Селиванова, всех пристыдила, заявив, что такое большое горе, что довольно вопросов, что сейчас всем надо отдохнуть, так как завтра тяжёлый день. Присутствующие были с ней согласны, но расходиться не спешили. 40
Они были взбудоражены страшной смертью Вари. Да ещё главным обвиняемым был доктор Сосновский, который работал в больнице, и которого все прекрасно знали. Одни не верили в его причастность к убийству. Другие, напротив, считали, что человек он скрытный, непростой, и, вполне мог убить. У Агаты нестерпимо болела голова. Она хотела только одного, поскорее лечь в постель, забыть весь этот кошмар. Хотела, чтобы всё оказалось лишь страшным сном, а завтра утром она проснётся и Варя будет жива, и всё будет хорошо. Но умом она понимала, что Варя мертва, и, она уже никогда не услышит её смех, не поговорит с ней, не увидит её живую. А ещё её мучил вопрос, куда делся Гришка Климов.
Вдалеке показался главный врач больницы, Павел Иванович Константинов. Шуба на нем была распахнута. Он шёл очень быстро. Его маленькие короткие ножки то и дело утопали в снегу, но он, казалось, не обращал на это внимание. Подойдя к своим подчинённым, он еле переводил дыхание. С ним поздоровались. В ответ он только махнул рукой, сказав: «Знаю, всё знаю! Горе, большое горе!». Константинов утихомирил персонал, приказав всем возвращаться на свои рабочие места. Потихоньку, переговариваясь, сокрушённо качая головами и вздыхая, народ разошёлся. Приблизившись к Агате, Войкову и Кузьмичу, Павел Иванович заметил в каком девушка состоянии. Он ласково приобнял Агату за плечи, заявил, что им всем надо немного поспать, завтра будет очень печальный и тяжёлый день, и он приглашает их разместиться у себя дома.
Нужно сказать, что Агата была ему благодарна. Ей не хотелось ночевать в больнице, где всё напоминало о Варе, а гостиницы в столь поздний час были закрыты. До дома Павла Ивановича доехали быстро. Константинов жил в довольно симпатичном и добротном доме из красного кирпича с резными балкончиками. Его жена, Зинаида Фёдоровна, невысокого роста, сухонькая женщина, встретила гостей очень радушно, и порывалась приготовить им ужин, но всем было не
Агата думала, что, как только ляжет в постель, то тотчас уснёт. Но, не тут-то было. Сон сразу улетел. Она вспоминала своё видение, которое случилось с ней, когда Варя была у неё в гостях. Она видела её смерть. Сначала она видела, как какая-то чёрная тень убивает девушку, нанося ей удары скальпелем. Затем, она видела, как эта же тень оглушила Сосновского, плеснула на него водкой, и вложила в руку окровавленный скальпель. Но вот чья это тень, Агата разглядеть не могла. И, самая последняя картинка её видения, это два тела, мёртвое Вари и бесчувственное Сосновского. Агата чувствовала, что Сосновский является ключом к тому чёрному человеку, который убил Варю. Но сам он не убивал. Она лежала, глядя в окно на звёздное небо. По верованиям древних египтян, когда умирал фараон, на небе появлялась новая яркая звезда. Откуда она это знала, Агата не помнила. Просто знала и всё. «Надеюсь, Варя, ты станешь той звёздочкой,
41
которая будет освещать людям путь»,– прошептала девушка.
У Аристарха Петровича Новосильцева, следователя сыскной полиции*4, день не заладился с самого раннего утра. Ещё не рассвело, как он был разбужен громким, настойчивым стуком в дверь. Нужно сказать, что накануне он засиделся допоздна в ресторане с университетскими товарищами и позволил себе лишнего, уж больно вино было хорошее. А еда, так и вовсе выше всяких похвал: уха из стерляди, оливье с нежнейшим мясом перепёлки, молочный поросёнок с хреном, копчёная осетрина, икра. Аристарх Петрович даже крякнул от удовольствия. Он любил хорошо покушать, хотя полным человеком его никак нельзя было назвать.
Было Аристарху Петровичу лет сорок. Он был средней комплекции, среднего роста, и вообще какой-то неприметный. Черты лица его были правильные, но не яркие, не запоминающиеся, волосы тёмно-русые. Одним словом, на улице каждый второй человек подходил под это описание. Нужно сказать, что внешностью своей Аристарх Петрович очень гордился. Она помогала ему в работе. Работе же своей он был предан фанатично. Именно она помогла ему пережить пять лет назад смерть любимой жены. Детей у них не было. В нынешнее время он состоял в нежных отношениях с вдовой купчихой. Дама она была приятной во всех отношениях, но, он как, дворянин, считал, что она ему не ровня. Жениться, по крайне мере в ближайшем будущем, он не собирался. Отношения без обязательств его устраивали.
Аристарх Петрович, отогнал остатки сна, сел на кровати и схватился за голову. Голова болела нестерпимо. Новосильцев накинул халат, выпил воды из стакана, и, пробурчав: «Кого там чёрт принёс в такую рань!», – пошёл открывать дверь.
На пороге стоял молоденький белобрысый жандарм по фамилии Ничипоренко. Аристарх Петрович прекрасно его знал. Судя по физиономии Ничипоренко дело, было нешуточное.
« Господин следователь сыскной полиции! Я с донесением от штаб-ротмистра Великанова!», – гаркнул Ничипоренко. Аристарх Петрович болезненно поморщился и сказал: «Ну, что ты голубчик, так кричишь! Оглушил, ей-богу! Что стряслось?».
«Виноват!», – смутился Ничипоренко и продолжил. «Убийство! Зверское убийство! Молодая девушка зарезана скальпелем. Тело найдено в лесу. Рядом лежал пьяный до бесчувствия некий доктор Сосновский со скальпелем в руке. Доктор был препровождён в участок! Тело девушки отправили в морг Земской больницы».
«Так! Страсти, прямо, какие»», – задумчиво сказал Новосильцев и потёр виски. «А скажи-ка, братец, кто обнаружил тело, и опознана ли девушка?»,– задал вопрос Аристарх Петрович.
«Так девушку и Сосновского нашли знакомые. Учитель Войков Михаил Иванович с дочерью своей, Агатой и кучер Кузьмич. Они и сказали, что девушка эта Архипова Варвара, дочь старосты из их деревни».