Тайный агент императора. Чернышев против Наполеона
Шрифт:
После первой стопки у гостей перехватило дыхание. Однако все они были солдатами, нюхавшими в италийских, египетских, австрийских и прусских походах не только порох, но не пасовавшими вообще ни перед какими трудностями, в том числе ни перед крестьянской крепкой сливовицей в Моравии, ни в особенности перед польской старкой. Вторые и третьи стаканчики пошли веселее. А уж последующие под янтарные, просвечивающие насквозь солнцем ломти вкусной ветчины и тающую прямо на губах нежную мякоть балтийского угря вовсе ощущались как причастие по пути в рай.
В отличие
Однако мышками они-то себя никогда не считали. И здесь, в гостях у русского Михайлы Потаповича, или, на западный манер, Урса, они показали себя не просто котами, но самыми что ни есть ближайшими родственниками хозяина дремучих лесов.
Коротко, как ни держались, первыми осоловели Франсуа и Кристиан. Их тут же деликатно сопроводили в соседний кабинет, где по русскому обычаю вылили на голову по кувшину ледяной воды. Повар Иван и лакеи Казимир и Василий также предприняли сию процедуру, чтобы, скажем, не отстать от приятелей-французов и их не обидеть. Только Тадеуш, местный кучер, возивший сегодня генерала по улицам Вильны, оказался покрепче и повыносливее остальных, сидел за столом, широко расставив тумбами ноги, не мигая и сосредоточенно глядя только прямо перед собой, будто и впрямь правил экипажем.
Но нет, дом у Зеленого моста не был в сей час вовсе необитаем. Капитан барон Розен и поручик Станкевич — оба, разумеется, в партикулярном — незаметно и неслышно вошли в помещение, проскочили гостиную, затем столовую и кабинет, занимаемые Нарбонном, и оказались в его спальной.
— Здесь, в шкафчике под замочком, господин капитан, секретный ларец и пребывает, — прошептал поручик Станкевич. — Мне сие место наши точно указали. Вот и ключик у часовщика они уже изловчились подобрать. Позвольте мне попытаться.
Дверца легко поддалась, будто замок встретил ключ, подаренный ему при самом рождении.
— А вот и предмет наших поисков! — почти одновременно вырвалось у капитана и поручика, принявших в руки черного цвета с затейливой золотой инкрустацией на крышке шкатулку палисандрового дерева.
— Надеюсь, поручик, вы обзавелись ключиком и для сей нашей вожделенной находки — попробовал пошутить барон Розен.
— Этот сезам мы откроем, как и велено, в присутствии начальства. Коли в шкатулке не обнаружится того, что надлежит обнаружить, в том, барон, не наша будет вина, — тоже полушутя отозвался поручик.
Когда оба офицера вошли в дежурное помещение дворца, там находились флигель-адъютант полковник Чернышев и директор департамента военной полиции действительный статский советник Сангелен. Они, видимо, тоже только вошли, вернувшись из театра, потому что тут же приказали опустить шторы и зажечь свечи.
— Показывайте вашу добычу, господа, — коротко распорядился
Из ящика письменного стола Чернышев извлек увесистую, ключей, наверное, не менее тридцати, связку.
— Коллекцию собрал в Париже, — пояснил он, обращаясь к Сангелену. — Там ею редко пользовался, но, как видите, здесь может пригодиться.
Подходящий ключик действительно быстро сыскался, и замок, издав еле уловимый металлический звон, отворился.
В шкатулке не оказалось ничего, кроме скатанного в трубочку листка бумаги. Чернышев быстро его вынул и развернул.
— Наконец-то оно в руках, то самое доказательство, что я хотел отыскать! — стараясь сдержать волнение, произнес Чернышев. — Инструкция Наполеона своему посланцу. Вот и сорвана в который раз маска с его императорского величества и с вас, благородный и щепетильный граф Нарбонн!
— Так и написано: инструкция? — нагнул к самому листку свою круглую голову недавний университетский профессор.
— Черным по белому, — подтвердил Чернышев. — Смотрите: установить число войск, дислоцированных в приграничных районах, артиллерии и кавалерии отдельно, узнать имена по возможности всех генералов и каковые их характеристики. Тут же указано: разузнать, кто в окружении российского императора отмечен наибольшей его доверенностью. Особенно постараться определить, нет ли кого-либо из женщин, кои пользуются особенным сердечным кредитом у русского царя.
Капитан и поручик многозначительно переглянулись. Чернышев поймал выражение их лиц.
— Благодарю вас, господа офицеры. О вашем рвении, исполненном с честью, я непременно доложу его императорскому величеству. Завтра поутру, когда французский генерал прибудет сюда, во дворец, на аудиенцию, вы обязаны будете вернуть шкатулку на место, сняв перед этим список с сего документа. Теперь же, после встречи с актрисами, которая была определена намеченной нами программой, месье Нарбонну и его адъютантам, видимо, не до шкатулки. Однако наш император с неподдельным интересом отнесется к содержимому сего ларца. Пройдемте, господин Сангелен, в кабинет его величества.
Александр Павлович полулежал на софе, несколько утомленный выходом в театр и участием, хотя и не до самого конца, в банкете, состоявшемся прямо за кулисами.
При появлении Чернышева и шефа военной полиции император поднялся и вопросительно оглядел вошедших.
— Случилось что-либо непредвиденное? — осведомился он.
— Наоборот, ваше императорское величество, мною с самого начала предполагаемое, — начал Чернышев. — В шкатулке графа Нарбонна обнаружена секретнейшая инструкция императора Наполеона, прямо предписывающая своему личному посланнику ведение шпионажа против войск вашего величества. Соизвольте сами, ваше величество, взглянуть на сей прелюбопытный документ.