Тайный цензор императора или Книга пяти мечей
Шрифт:
–Вы продолжите удерживаться в храме, лишив всякой свободы передвижений? Может быть еще обыщите наши комнаты, давайте, вперед, я провожу Вас!
–Храм закрыт на месячное бдение, охрана прислана в первую очередь для зашиты принцессы.
–А во-вторую? Этого количества солдат достаточно, чтобы избавиться от нас и замести следы. Откуда нам знать, что это не армия, присланная китайским императором?
Цензор начал нервничать, но внешне сохранял спокойствие и перешел на более тихий тон голоса. Что он собирается делать, если кто-нибудь из них обнажит из них клинок? Что он может сделать с одним лишь охранником? Один не в поле
–У вас нет права держать нас взаперти! – громко объявил об этом помощник посла, не скрывая возмущения после того, как до него дошел смысл последней фразы.
Шэн Мин снял с пояса нефритовую пайдзу и предъявил ее в качестве подтверждения своего статуса и полномочий соответственно. Чтобы в лишний раз напомнить и утихомирить гневные порывы удерживая от последствий без применения силы со стороны.
Помощник, уперся в него гневным взглядом, задержав взгляд на ущербной стороне его лица. Тао Лонг специально удерживал длительный зрительный контакт, продолжая оставаться напряженным и возбужденным. Он тщательно подбирал слова, чтобы не ошибиться, предельно осторожно, при этом гневно смотрел в упор.
Цензор в сложностях своей работы старался сохранять хладнокровие, присущее пресмыкающимся тварям.
–Приказ об этом будет вручен Вам завтра. Вы находитесь на нашей земле и обязаны подчиняться нашим законам. Покидать храм ваши люди не могут до окончания моего расследования. Вам же нужна помощь в поиске печати, и чтобы вместе найти виновного. Вы же хотите отмстить? Верно же? Он был Вам другом…
А вот последние слова оказались слишком резкими, и помощник посла легла на двуручный слегка изогнутый меч, став еще угрюмее.
–Разве Вы не прибыли сюда для того, чтобы выиграть во всех отношениях?
–Я прибыл сюда по поручению Наместника Гуанжоу, чтоб найти и наказать убийцу. Настоятель монастыря уверен, что убийца все еще здесь. И я склонен ему верить. Храм был закрыт так, что мышь не проскочит.
Цензор очень сильно рисковал в этот момент, но раз уж рука тянется уже к оружию, почему бы не обнажить его?
–Мне нужно Ваше содействие…
– Вам нужна моя помощь?
– Не могли бы люди из делегации продемонстрировать все имеющиеся у них оружие? Только для осмотра, не для изъятия, – добавил цензор. – Это не займет много времени…
Помощник подозвал слугу и шепнул ему на ухо какое-то поручение. Когда выставленное напоказ оружие было готово, мы не стали откладывать и провели осмотр вместе с Фэй Фэй на месте. Изогнутые не слишком широкие сабли, ничего похожего на огромную секиру.
Между тем, цензор как раз хотел поблагодарить за оказанное доверие, надеясь на помощь и содействие в будущем, как к помощнику подбежал встрепанный слуга и быстро зашептал что-то ему на ухо.
При всем желании, даже с отличным слухом цензор не смог разобрать слова, похожие на неразборчивое мяукание котенка. Однако, после сообщения слуги, помощник замахнулся на него рукой и побагровел, чуть не совершив один из строжайших запретов этого храма – не применять насилие, но при цензоре сдержался.
–Что-то случилось? – Шэн Мин передал свой вопрос как положено переводчику,
–Уже темнеет, – заметил Тао, мягко намекая о том, что на этом разговор пора завершить. – Завтра следует навестить принцессу, у нас был лишь ее портрет.
–Понимаю… Не буду боле мешать Вам скорбеть, – и на этом разговор был окончен.
По идее конечно, трехдневный траур по убитому должен был завершиться, но это личное дело каждого.
Помощник посла не показался цензору человеком, с которым легко иметь дело. А старик совсем разволновался. Но особых трудностей с делегацией в ближайшем будущем цензор не ждал, главное избежать вооруженного конфликта. А мечи уже были обнажены и ни одного нового трупа – эти люди умеют держать себя в руках. Со сдержанными людьми проще иметь дело, по-крайней мере, можно предвидеть их поведение.
Разговор был напряженным для цензора – он чувствовал себя вымотанным – голова болела от напряжения и они поспешили вернуться к скудному ужину, состоявшему из одной воды в единственном чайнике на четверых. Монахи привыкли не ужинать, соответственно вечером никто не готовит, кладовые и кухни закрыты. Пришлось питаться собственными запасами, привезенными с собой.
Покинув общую комнату, цензор попросил слугу, чтобы Жожо навестила его.
– Жожо, у тебя есть что-нибудь от головной боли?
–Могу приготовить настой из пассифлоры, она хорошо снимает боль, усталость, улучшает сон, устраняя бессонницу.
Выпив несколько свежо заваренного лекарства, цензор уснул без сновидений и проспал вплоть до рассвета. Он был счастлив, что этой ночью Золотой Дракон оставил его в покое.
Однако, в серых сумерках перед рассветом, какое-то непонятное тревожное чувство заставила цензора сначала проснуться. Вместе с ним и проснулся чуткий слуга, зажегший несколько свечей, привыкший, что господин частенько страдает бессонницей и любит почитать ночью или прогуляться на свежем воздухе. К слову дело эти вещи было бы невозможно в темноте, поэтому он предусмотрительно сделал все, что от него требуется и завалился обратно спать на жесткую кровать, подложив вещевую сумку вместо подушки под голову.
Гуань Шэн Мин заметил движение слева от стены и вздрогнул. Он не ожидал увидеть возле своего изголовья ползущего вниз по стене крупного коричневого паука с длинными растопыренными ногами.
По китайским приметам черные пауки являются опасным символом. Коричневый паук был менее опасен, чем его более темный собрат. Такой паук сулил встречу. Но кого можно нежданно увидеть в буддийском монастыре на вершине горы? Недолго раздумывая, он вышел прогуляться. Словно уже выспавшийся и хорошо отдохнувший, молодой человек чувствовал бодрость духа и тела.
Чистый горный воздух с ночи был еще холоден, и цензор поплотнее закутался в накидку для путешествий, отороченную соболиным мехом. Солнце еще не взошло и монахи спали. Шэн Мин наслаждался отсутствием людей. Туман с гор делал воздух влажноватым. Аромат цветов делал воздух сладковатым.
Он неспешно прогулялся, обошел внутренний двор и вышел к тому месту, где они вчера разговаривали с делегацией. Здесь также было тихо и пустынно.
Рано пожелтевший листок, сорванный внезапно поднявшимся рывком ветра, упал на плитку под ноги прогуливающемуся мужчине, и цензор посчитал, что ученый муж не забывает о своих пристрастиях и на ум ему пришли такие строки: