Тайный час
Шрифт:
– Ага, и еще язык можно прикусить, - добавила Десс.
– Причина этой болезни кроется в головном мозге, - сообщил Рекс.
– Припадки очень часто возникают из-за мигающего света.
– И не имеет никакого значения, насколько ты крепкий и здоровый, - продолжала Десс.
– Стоит свету замигать - и ты вдруг становишься беспомощен. Ну, как у Супермена с криптонитом было. Но все дело в том, что свет должен мигать с определенной частотой. Вот так же на темняков действуют числа.
– Вот почему в Биксби все
– спросила Джессика.
– Поняла наконец. Это же гарантированная защита от темняков и их маленьких дружков. Что-то в этом числе есть такое, из-за чего они совсем дуреют. Ну, напрочь они не выносят чисел, которые в сумме, или в разности, или при делении дают тринадцать, не по нраву им и группы из тринадцати предметов.
Джессика негромко присвистнула.
– Психосоматика.
– Кстати, очень неплохое словечко, - кивнула Десс.
– Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой», и психокиска здорово обожглась.
– Понятно, - сказала Джессика.
– Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме свеженький тридекалогизм.
– Свеженький… что?
– «Тридекалогизм» - это тринадцатибуквенное слово, которое означает «слово из тринадцати букв», - с радостной улыбкой сообщила Десс.
– Правда?
– Ну, если честно, то я это словечко сама придумала. Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни: если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое слово к наступлению следующей ночи.
– К словам они привыкают скорее, чем к металлам, - пояснил Рекс.
– Кто знает, - пожала плечами Десс.
– Может быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда придется искать слова из тридцати девяти букв.
– Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла, названный словом из тринадцати букв, - недоверчиво проговорила Джессика, - и тогда со мной все будет в порядке?
– На самом деле есть много чего еще, - ответила Десс.
– Во-первых, металл должен быть чистым.
– Что, они мыла тоже боятся?
– Не в этом смысле «чистым», - сказал Рекс.
– А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что-то из дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков и изменяется навеки.
– Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что - нет?
Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.
– Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты - полуночница, Джессика?
– спросил он.
Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и призналась:
– После всего этого у меня в голове такая каша, что я уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще-то - да, кажется, Десс что-то про меня
Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по столу в такт музыке.
– Ну, так вот. Когда что-то изменяется во время тайного часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты - полуночница, поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью полночного мира.
С этими словами он снял очки.
Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.
– А еще я способен читать следы - отметины, оставленные другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них оставлены много тысяч лет назад.
Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она гадала, уж не сбрендил ли он.
– И только ты способен видеть такие следы?
– Пока - да.
– Он сглотнул подступивший к горлу ком.
– Можем мы кое-что попробовать, Джессика?
– Конечно.
Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис. Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа. Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.
Тот самый наконечник, который нашли среди костей «саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей ясностью. Каждый скол был настолько отчетлив, что мальчик мог себе воочию представить, как древний молоток отбивал осколки камня. Фокус «прилип» к этому кусочку обсидиана на тысячи лет, и Рекс с первого взгляда на него инстинктивно понял, что этот наконечник действительно угодил в сердце того зверя, который был вмурован в стену раскопа.
Этот наконечник убил темняка.
Невооруженными глазами Рекс также видел и небольшие отличия в том, как именно было изготовлено это орудие. Он хорошо различал продольную ложбинку в том месте, где наконечник был привязан к копью, и эта ложбинка была выбита гораздо глубже и старательнее, чем у других наконечников, а сам наконечник был намного острее прочих. Десять тысяч лет назад он был высоким достижением развития техники - настолько же высоким, как в наши дни какой-нибудь сверхновый реактивный истребитель. И пусть орудие было изготовлено из камня, по тем временам это было все равно что для нас - электролитический титан.