Тайный папа для двойняшек

Владимирова-Бойко Марина

Я вижу свое отражение в его глубоких глазах. Я смотрю на его влажные губы, его загорелые скулы и мне так хочется к ним прикоснуться.

Мы недолго молчим. Я не спешу с ответом, хочется ответить совсем не то, чего требует ситуация. Скорей всего с ним вот так можно простоять целую вечность. Смотреть в его глаза и просто молчать. И эта тягучая, как нефть тишина, кажется такой приятной.

– О чем? – я продолжаю стоять на холодном ветру и смотреть, как падает снег, как белоснежные снежинки мягко ложатся на его темные волосы.

–

О нас, - он напротив, не медлит с ответом.

– Сколько раз мы разговаривали, разве это что-то исправит?

Он улыбнулся, засунув руки в карманы своего стильного пальто.

– Знаешь, у нас все так получается… Не так как нужно. Я хочу это исправить. Очень сильно хочу.

– А мне кажется, что наше время вышло. Может тогда, шесть лет назад, когда ты приходил ко мне в палату, делал вкуснейший бутерброд с рыбой и не пускал в театр с переломанными ребрами. Можно тогда нам стоило поговорить? Может именно тогда у нас все получилось?

Мне показалось, что после моих слов снег закружился в воздухе еще сильнее. Вихрь снежинок в быстром вальсе падал на лицо. Я делаю шаг вперед, тем самым сокращая расстояние между нами.

Очередной раз хочу поверить ему. Коснуться рукой его небритой щеки, преданно заглянуть в его уставшие глаза. «Он женат», - эти слова звонким эхом отдаются в моей голове. «Он никогда от нее не уйдет», - от таких мыслей становится только хуже.

– Ты совсем замерзла, пойдем! – командует, берет за руку, ведет к машине.

Как же мне хочется сопротивляться! Умом, разумом, но только не сердцем. Сердце говорит: «иди! Иди вслед за ним и не о чем не думай!». Но легче думать, что все получится, а в итоге снова горько сожалеть потом.

В салоне его авто так тепло. Так отчетливо пахнет его парфюмом. Терпким, природным, энергичным, как и он сам. Я словно погрузилась в свое прошлое. Тогда, когда мы встречались ним, когда он касался моей кожи, проводил пальцем по линии подбородка и говорил, что ему нужна только я.

– Говори, куда ехать, - его голос отвлекает меня от посторонних мыслей.

Нервно сглатываю и называю адрес садика. Не вижу смысла скрывать. Если он захочет – узнает. С его связями, возможностями он может все и даже больше.

– Я увидел тебя по телевизору…, - заводит мотор и начинает разговор, а я стараюсь не смотреть в его сторону. – Мне долго время не давала покоя эта фигурка, - он достает из кармана литую фигурку театра масок. – Я все думал, почему? А потом вспомнил, когда увидел тебя. Ты играла в театре. Сколько я туда бегал, сколько я тебя искал! И я продолжал искать тебя, пока мне не отдали твои вещи и телефон.

Не слушаю его. Несет какую-то чушь, про вещи, фигурку, ищет себе оправдание. Однажды Рита рассказывала, что женатые мужчины способны придумать все, что угодно.

Мы подъезжаем к детскому саду. Он останавливает авто и разворачивается ко мне.

– Спасибо, что подвез.

– У тебя дети…

– Да, двойняшки.

– Кто их отец?

–

Отец? – я будто не слышу его вопроса. Как же трудно об этом говорить вот так. Хотя про себя я тысячу раз проговаривала, как я об этом ему скажу. Как скажу и почему скажу.

– Познакомишь меня с ними?
– он словно не хочет, чтобы я покидала салон его авто, пытаясь задержать меня любыми вопросами, а я уже приоткрыла дверь и собралась выходить.

– Я познакомлю тебя с ними завтра. Просто это не так просто. Я должна их подготовить, все рассказать…

– Я заеду в семь, - хмурит брови, смотрит на меня так решительно.

Выхожу из машины, громко хлопаю дверью и быстрым шагом направляюсь к железным воротам детского сада. Иду, слышу, как тихо скрипит снег под ногами и стараюсь ни о чем не думать, но мысли путаются в моей голове.

Он догоняет меня, почти у входа. Берет за руку, разворачивает к себе. Я успеваю издать лишь короткий вздох.

Кирилл склоняется надо мной, крепко зажав мои холодные ладони в своих руках:

– Я хочу, чтобы ты знала я все равно приду только к тебе, даже если это окажется невозможным. Даже если мне снова скажут, что тебя больше нет.

Глава 48

Кирилл

Не могу оторваться от экрана. Мне хочется смотреть на нее безотрывно. На ее легкость, на ее платиновый цвет волос, как она улыбается… Оказывается я так редко видел ее искреннюю улыбку. Удивительная, потрясающая, в каком-то безвкусном жилете, но словно сошедшая с картины Поля Сезанна. Мне так хотелось крикнуть на всю огромную гостиную: я готов за этот взгляд, за одно прикосновение к ней без раздумий и сожалений отдать свою жизнь.

И обломки моей вселенной склеились пусть еще в хаотичный пазл. Я словно приобрел, немыслимо нужное, необходимое, та самая бочка меда, без ложки дегтя.

Я будто получил свою жизнь обратно. Какое-то время ей кто-то пользовался, терзал, вбивал гвозди, а теперь вернул, слегка поношенную, истерзанную, но вернул.

От этой мысли хочется сесть в тачку, разогнаться на максимум и поехать к ней по скоростной автостраде, чтобы неоновые огни, музыка и наглый ветер, врывался в приоткрытое окно. И сигаретный дым, отголоски разговоров, и светофоры, быстро меняющие цвет. Все неважно, я просто еду к ней.

То самое чувство, когда ты стоишь на пристани, смотришь, как плещется лазурная вода, как играют по волнам солнечные блики, как оттеняют бескрайнюю синеву неба парящие облака. И вот дует прохладный ветерок, колышется, шелестит зеленая листва и ты прикрываешь глаза, расправляешь руки и просто знаешь наперед, что снова сможешь заключить в свои объятья.

Отрываю взгляд от экрана и медленно поворачиваю голову.

Блондинка стоит рядом, смотрит на меня широко раскрыв глаза.

Все медленно встает на свои места, словно кинопленку отмотали назад. Я проживаю один день за другим.