Тайный Санта. Подарок от бывшего
Шрифт:
Обе мои руки просто жуть какие скользкие, стянуть с Сени наручники невероятно сложно, но мы упорно продолжаем пытаться не сломать ему кисть и при этом освободить из оков.
— Может быть найдем круглосуточную мастерскую? — с надеждой спрашиваю я и сажусь на пол, устало привалившись к ванне.
Савельев остается сидеть на унитазе. Он трет руку, которая откровенно говоря, выглядит не очень и поднимает на меня уставший взгляд.
Вообще, за эти пару часов, что мы провели вместе, Сеня окончательно протрезвел. Алкогольные пары уверенно выветрились и он все больше начал
Прости, Сеня, но ты сам виноват в этом.
— Конечно, Розочка. По городу полно ремонтных мастерских, которые работают в час ночи. Они ждут именно таких дебилов с пассатижами наготове.
— Самокритично, — усмехаюсь я.
— Есть такое.
Внимательно смотрю на замученного Сеню. Я вижу на его шее красные следы от колючего наряда Санты, который он не может снять из-за того, что его руки сцеплены. На лбу испарина. Видно, что костюм максимально не комфортный, но поделать с этим ничего нельзя. Этот тулуп, под которым скорее всего просто баня, невозможно снять, пока мы не разберемся с наручниками.
— Может мы сможем перебить цепочку, чтобы хотя бы разъединить твои руки? — спрашиваю я с неожиданной жалостью.
— А толку? Потом все равно придется как-то доставать руки из браслетов.
— Точно. Что ж. За дело!
Спустя примерно пятнадцать минут, некоторое количество матерных слов, стука соседей по батарее и моих слез (Сеня наверняка плакал в душе, ибо на его руку без слез нельзя было взглянуть), мы таки сняли наручники.
Савельев стирает пот со лба и закидывает светлый чуб наверх, отрывая красивый лоб и бездонные голубые глаза. Я даже залюбовалась парнем. Нет, все-таки он красавчик. Дурак, конечно, но красавчик. Сеня стягивает с себя тулуп и под громкий вздох, бросает его на пол, а я приношу нам из кухни по стакану холодной воды, чтобы хоть немного прийти в себя.
Интересно, сегодняшняя ночь когда-нибудь кончится? Потому что я, кажется, уже не вывожу.
— Спасибо тебе, Розочка, — ласково говорит Сеня и тянется рукой к моему лицу, в попытке погладить.
Но я вовремя реагирую и отбиваю его руку:
— Не вымазывай меня, я потом это масло не отмою.
Савельев озорно отмахивается и выдает:
— Не переживай, я его слижу с тебя.
— Фу-у, — тяну я. — Послал мне Бог пошляка.
— Злая ты девчонка, Иришка, — замечает он и с теплотой разглядывает мое лицо. — Но знаешь, что? К злым девочкам тоже приходят Санта Клаусы и приносят подарки.
И нахально играет бровями, отчего я, не сдержавшись, прыскаю смехом.
— Злая — не злая, а вторую руку так-то тоже надо доставать. Готов?
Стон Севы услышали все соседи и незамедлительно ринулись стучать по батарее, но Севе на это было уже плевать.
Мне, собственно, тоже.
Глава 6. Почему ты меня бросила?
— Тебе как, такси сейчас вызвать или свалишь в закат самостоятельно? — спрашиваю Сеню, как только второй обруч наручников падает на пол в ванной комнате.
— А как же гостеприимство? Обогреть? Накормить? — жалобно спрашивает
Если честно, мне его жаль. Вижу, как он устал, вижу его руки с содранной кожей, вижу слезящиеся и слипающиеся глаза, но и дичь, что он творил на свиданиях, после которых у меня волосы поседели на голове — тоже не забуду.
— Хрена могу тебе на дорожку завернуть, — хмыкаю я.
Достаю ведро, половую тряпку и швабру. По ванной комнате можно кататься как на катке: все вокруг скользкое — жуть. Передвигаться только по стеночке можно. А еще лучше прямо сейчас научиться летать.
— Да ладно тебе, Розочка, — сдаваясь, как можно мягче произносит Сеня. — Я же помню, какая ты нежная и ласковая. Можешь же. Так давай сегодня, вот прямо сейчас, ты позовешь свое потрясающее альтер-эго? У меня передозировка колючей розочки на сегодня.
Выкручиваю тряпку и надеваю ее на швабру, протирая пол. Не знаю, поможет это вообще или как?
— Выход там, — делаю жест головой.
— Я имел ввиду другую Розочку, — насупливается Савельев и, сидя на унитазе, поднимает ноги, позволяя мне протереть пол под ним.
Выравниваюсь и устало вздыхаю:
— Ну что ты хочешь от меня, Сень? — если честно, но на противостояние не осталось сил.
Я и сама пережевана этим днем и выплюнута на землю.
— Разреши остаться у тебя, — просит бывший и заглядывает своими бездонными голубыми глазами в мои.
Я таяла от этого взгляда несколько лет назад и сейчас ничего не изменилось. Сеня по прежнему остался привлекательным молодым мужчиной. Теплым, как южное солнце, нежным, как летний штиль, ласкающий пятки. Каким бы дураком он не был, он всегда оставался тем, с кем мне было хорошо. Просто в какой-то момент, я поняла, что с ним слишком. Слишком ярко, слишком живо, слишком невероятно, чтобы все это оказалось правдой. Я не была готова в этому темпу, эта скорость затягивала меня в воронку и вот-вот собиралась превратить пыль.
А я по натуре другая, поэтому тогда я решила все обрубить кардинально и безжалостно.
— Хорошо, Савельев, — сдаюсь я.
Возможно, я пожалею об этом, но, как там было? “Я подумаю об этом завтра”.
— Чудненько, — Сеня потирает ладони и поднимается на носочки. — Ну, я тогда пойду яичничку что-ли сварганю?
При упоминании человеческой еды мой желудок выдает звучную симфонию, а бывший деловито кивает:
— Так я и думал. Ты пока тут заканчивай, а я пойду готовить, — разворачивается и направляется на выход.
— Кухню мне не спали, Джейми Оливер, недоделанный.
— Обижаешь! — насупливается он.
— Да-да, скажи это потолку в моей старой квартире. Там, кажется пятна сгущенки до сих пор остались.
Сеня уходит, а я несколько раз мою пол в ванной, а после закрываюсь изнутри и принимаю душ. Кутаюсь в мягкий плюшевый розовый халат и вхожу в кухню.
А тут запахи витают! Мама дорогая! Давненько моя кухня не источала таких ароматов.
Сеня стоит в красных широких шароварах Санта Клауса, а сверху… ничего. Очевидно, он снял с себя верхнюю часть костюма, потому что находиться в ней неприятно и жарко.