Тайный Союз мстителей
Шрифт:
— Может, ты еще что-нибудь сморозишь?! — заорал на него Альберт. — Умник нашелся!
— Я бы сказал, да еще скажешь чего-нибудь не так. Нет, лучше уж ничего не скажу, — заметил Вальтер.
Но Альберт немедленно же набросился на него:
— Ну и молчи! «Сказал, скажу» — сказалкин какой!.. — Гнев его с каждой минутой нарастал — он ведь и сам не видел никакого выхода. Ряды мстителей поредели, и исключение еще одного могло привести к развалу всего Союза.
— А ты чего молчишь, как в рот воды набрал? Тебя это не касается, что ли? —
— Очень даже касается! Я как раз думаю, почему все так случилось?
— Думаешь? У тебя крыша над головой горит, а ты, значит, думаешь, отчего это она загорелась. Тушить надо, а не думать! — И Альберт постучал пальцем по лбу.
— Чего ты кричишь? Я не глухой.
— Вот как? А какой еще ты?
— Я тебе что, опротивел? Чего ты ко мне пристал?! — Теперь уже Друга зло взглянул на Альберта.
Альберт выдержал его взгляд, но как-то сразу весь обмяк и, устало махнув рукой, слабо улыбнулся.
— Не мели, Друга! Сам же понимаешь, что к чему.
— Ладно уж!
Альберт опустился на свой ящик. Снова воцарилась тишина. Даже дрова в печурке горели, не потрескивая.
— Так просто его ведь не выгонишь, — заметил наконец Друга, высказав то, что думали все остальные. — А что, если он не последний? И в конце концов от нашего Союза ничего не останется. Надо вот что сделать: путь ему отрезать! Да, да, это будет лучше всего.
— Как это «путь отрезать»?
— Заставить его поругаться с синими, и завтра же. Пусть там сломает что-нибудь. А не сломает — наша месть на него обрушится!
— Недурно, — согласился Альберт. — Только как мы можем ему отомстить?
Пожав плечами, Друга состроил такую мину, будто ему задали очень трудную арифметическую задачу.
— Придумал! — немедленно выскочил Манфред. — Отец его собирает на зиму хворост и складывает в кучи. Хорошая идея?
— Какая идея-то?
— А мы возьмем да подожжем этот хворост. У него три большие кучи заготовлены. Они там, у Рощи призраков. Как останутся на зиму без топлива, Вольфганг еще подумает, стоит ему нам изменять или нет… — Манфред передернулся и застучал зубами.
— Ты бы почаще высказывал нам свои предложения, — одобрил Альберт, — иной раз они у тебя и толковые бывают.
Манфред почувствовал себя польщенным.
— Вы и сами могли такое придумать! — сказал он. — Во всяком случае, мы его теперь крепко держим.
Альберт кивнул и велел Калле сходить за Вольфгангом.
В Бецове выла собака. По черному гладкому небосводу скользнула звезда. Ночью обещали заморозки на почве. Предвещая зиму, ветер нес с собой запахи снега и, как подручный самой смерти, пригибал травинки еще ниже к земле.
— Скоро опять кто-нибудь помрет.
— Почему это? — спросил Друга.
— Собака воет. Это всегда так. Сам увидишь.
— Это же случайное совпадение. Каждый месяц кто-нибудь умирает. Ну и каждый месяц какая-нибудь собака
— Ничего ты в этом не смыслишь! — отрезал Альберт, позевывая.
— Ладно.
Они сидели вместе со всеми членами Союза на холодной каменной лестнице Бергов и ждали Вольфганга. Когда накануне они сообщили ему о своем решении, Вольфганг даже побелел. Ушел он от них со слезами на глазах.
Мстители были уверены, что он выполнит приказ. Однако пионерский сбор, должно быть, давно уже кончился, а им все еще ничего не сообщили. В двадцать ноль-ноль должен был явиться Вольфганг и доложить, что он сделал. Они ждали уже час, а его все не было.
— Не придет он совсем, — сказал Калле, делая приседание, чтобы согреться.
— И откуда у него такая смелость? — вслух размышлял Альберт.
— А вдруг он… вдруг он взял да и донес на нас? — высказал свои опасения Вальтер.
— Нет, не посмеет он! — сказал Друга. — Знает же, что мы из него котлету сделаем, как только он нам один попадется.
— Почему же он тогда не идет?
— Я откуда знаю!
— А может, он струсил и решил: никто, мол, все равно не узнает, что он мог предотвратить пожар и спасти дрова.
— Может, и так, — согласился Друга.
— И так и этак, лучше предусмотреть, чем недосмотреть, — сказал Альберт. — А теперь пошли, братва!
Гуськом, спотыкаясь, они брели через пашню к лесу. Никто не разговаривал. Лишь изредка раздавался чей-нибудь сдержанный кашель. Под деревянными туфлями скрипел песок. Перед самым носом Альберта выскочил заяц и помчался зигзагами прочь.
Рощей призраков называли полоску леса неподалеку от песчаного карьера, где мстители в свое время прятали тележку с крадеными дровами. Много-много лет назад рощу назвали так. По преданию, в холодные осенние вечера в этой роще встречались два одноглазых призрака, чтобы обсудить свои дьявольские планы нападения на жителей Бецова. Если же кто-нибудь из крестьян, на беду, оказывался у этой рощи, огромные, с ладонь, глаза призраков вспыхивали зеленым огнем. Огонь этот был такой яркий, что убивал человека на месте, бедняга даже не успевал помолиться перед смертью. Иной дед, пригревшись зимним вечером у печки, рассказывал в кругу семьи, как в юные годы с превеликим трудом избежал этих смертоносных лучей. Обычно молодежь смеялась над такими рассказами, и дед, обидевшись, снова забивался в свой угол.
На самом краю песчаных ям высились три огромные кучи хвороста. Издали они походили на три брошенные избы.
— Погодите здесь! — шепнул Альберт. — Вышлем вперед двух дозорных — проверить, как там и что. — Он оглянулся на своих ребят, но не смог различить даже лиц — тоненький серп месяца излучал лишь слабый свет. — Кто пойдет добровольцем?
— Я! — тут же отозвался Друга.
— И я! — встал с ним рядом Вальтер. Он чувствовал себя ответственным перед остальными — ведь это он привел к мстителям Вольфганга и теперь должен был как-то загладить свою вину.