Тайяна. Вырваться на свободу

Гончарова Галина Дмитриевна

— Аэла, ты рехнулась!? Помощь!? От меня!? Да ты посмотри на меня! Я же ничего не могу! Даже стакан налить… иногда!

— Вино хлебать меньше надо, вот и рука дрожать не будет, — Аэла не собиралась жалеть старого знакомого. Слишком хорошо она его знала.

Жили когда-то на одной улице, только Аэле было на двенадцать лет меньше. Но Рошер все равно был кумиром девочки — и однажды Аэлена набралась смелости. Подошла и сообщила, что обязательно выйдет за него замуж — как вырастет.

Надо отдать парню должное — он не поднял

малышку на смех, не поиздевался, а просто объяснил, что когда она будет взрослая, он уже будет старый. И называть его, наверное, будут уже дядюшка Рошер. Как-то так это и рассосалось, но называла его Аэла только дядюшкой.

Потом многое произошло, обе семьи переехали, следы потерялись, но лет шесть назад Аэла увидела друга в городской страже.

Десятником Рошер был хорошим, людей берег, вот и получилось однажды, что арбалетный болт угодил ему в кость. Да так неудачно, что рука загноилась. Пришлось отнять ее, чтобы спасти пациенту жизнь.

Кое — какую пенсию Рошер себе выслужил, на крохотную комнатушку и вино хватало, а больше ему и не надо было. А вот Аэле он понадобился.

Очень.

И отступать женщина не собиралась.

Какое-то время они оба молчали, но первым сдался Рошер.

— Ну и что тебе от меня надо? Не просто ж так ты меня сюда приволокла?

— Помоги мне, Рошер. Пожалуйста.

На лице мужчины появилась горькая усмешка.

— Чем? Аэлена, ты не видишь? Я — калека.

— И что?

— Ты надо мной издеваешься?

— Рошер, мне очень нужна помощь. И именно твоя.

— А муж?

— Он в отъезде. И… я не уверена, что меня не убьют до его приезда.

А вот это произвело впечатление на Рошера. Мужчина сел на кровати и впился взглядом в лайри.

— Что случилось, Аэлена?

— Ну…. меня уже раза четыре пытались убить.

— Так… Подробности?

Аэла вздохнула.

— Меня пытались убить, испугав мою лошадь, чтобы она понесла, хотели напустить порчу, нанимали убийц — два раза. Один раз они пришли в мой дом, второй раз меня пытались сбить каретой. И я не уверена, что это не повторится завтра или послезавтра.

— и что ты хочешь от меня?

— Рошер, найди того, кто это делает!

— Аэлена… Стража ведь ловит. Не ищет…

Роше не знал, как объяснить лучше. Но… когда дело касается темной магии — это проще. Там можно узнать в Храме. А вот когда убийцы… а как их ловят?! Обычно хватали кого получится, иногда выбивали признание под пыткой, но искать?

Как!?

Рошер просто не умел этого делать. Но Аэла сдаваться не собиралась.

— Я знаю. Но ты — умный. Ты знаешь все городское дно, ты можешь многих расспросить. А мне… Рошер, у меня нет выбора. Или ты хочешь увидеть мои похороны?

Вот этого мужчине не хотелось. Всплывали воспоминания о девочке, которая серьезно смотрит ему в глаза и протягивает одуванчик. 'Ты красивый. Когда вырасту, я хочу выйти за тебя замуж…'

— Аэлена,

посмотри правде в глаза. Я сейчас ни на что не способен. Даже прижать кого-нибудь к стене и допросить, даже проследить…

— о, с этим проблем не будет. Ты согласен помочь мне?

— А ты отвяжешься?

— Нет. Но ты можешь согласиться добровольно.

— Поганка! И всегда такой была.

Аэлла ответила улыбкой. И не стала говорить, что если бы Рошер сам не хотел уговориться, ничего бы у нее не вышло. Вообще ничего.

Она-то помнила насколько может быть упрям этот невысокий мужчина — хуже всякого барана. Просто сейчас была возможность и попробовать себя в деле, и… да, вернуться! Но неофициально. Не считать же это все — всерьез?

Хотя убийца точно был…

В дверь поскреблись и вошла Тайяна. Усталая, растрепанная, испачканная в чем-то непонятном.

— что с тобой?

— Со мной все в порядке. А вот о нашем общем знакомом такого не скажешь, — усмехнулась девушка.

— ты его…

Аэла побледнела. Только сейчас ей пришло в голову, что нархи — ро вообще-то не люди. И у них своя логика, свои законы… может, она волчице приказала и та порвала горло ее обидчику?

Ой, мама…

— Да нет. Не я. Его еще до меня отравили.

Аэлена перевела дух.

— Как!?

— Как — не знаю, а вот чем — точно могу сказать. Дурная лоза, так это называют люди. Выжимка из плодов. Не знаю, куда ее подлили, но когда я поймала нашего 'наездника', он уже уходил тропой небесного леса.

— А сказать он ничего не успел?

Яна с чистой совестью помотала головой. Но и верно ведь — ничего. Что там — один слог. То ли слив, то ли слива, то ли что-то сливали, то ли вообще Сливерн какой-нибудь. Это в лучшем случае, а ведь мог и бредить…

— так, девушки, вы сейчас о ком говорите?

Рошер даже ладонью по тумбочке пристукнул, привлекая внимание к себе. Яна и Аэла переглянулись, вздохнули — и нархи — ро уступила право рассказа лайри. Не на нее ж покушались!

Сама Яна добавляла по ходу рассказа. О том, как помоогла схватить двоих убийц.

Как спасла Аэлу из-под конских копыт. Как следила за мужчиной и как тот умер у нее на руках.

Рошер внимательно слушал, а потом вынес вердикт.

— Аэлена, вы правы.

— В чем? — Лайри сидела бледная. Одно дело осознавать, что на тебя покушались, совсем другое — проговорить все это вслух и понять, как ты была близка к могиле. Чудом вылезла, можно сказать.

— Это слишком женская месть. Тут бабская рука чувствуется. Яды, опять же…

— Как его могли угостить ядом? — Аэлена размышляла вслух.

— Как угодно. В еду — питье подлить…

— У стражников?

— Думаешь, случаев мало? Тюремщики, за малую мзду, что хочешь передадут, — усмехнулся Рошер. — Уж сколько раз мы с ними брехали, а все одно, не впрок наука.