Te Amo

An-nA

Вижу, что и она это заметила.

– Идем. – Хрипло шепчет Киояма, а я не говоря ни слова, быстро преодолев расстояние между нашими комнатами, мигом заскакивая в нашу с Реном, а Анна тем временем, быстро запирает дверь, не обращая внимания на внезапные громкие стуки парней.

– Анна. – Боль не утихает, становится даже сильнее, а поэтому, я медленно сажусь на кровать, но так как в глазах начинает темнеть, потихоньку ложусь. – Анна, что с нами?

Вижу, что и ей плохо, двигаюсь, чтобы она тоже могла лечь, что она и делает, хотя и с большим трудом.

Сжавшись в комочки, буквально прижимаемся друг к другу, тела пробирает дрожь и прошибает холодный пот, хотя, жар внутри просто невыносимый.

– Я не знаю. – Шепчет она, сглотнув. – Не знаю и это самое страшное.

– Думаешь, мы можем… - Хрипло дышу, а что уж про то, чтобы нормально говорить, вообще молчу. – Мы можем умереть?

– Все будет хорошо. – Девушка, чуть дрожащими пальцами дотрагивается моей руки, сжав ее, насколько ей позволяли сейчас силы. – Все обязательно будет хорошо.

Улыбается, измученно так, а я поражаюсь, как у нее на это силы воли хватает. Ее пронизывает такая боль, а она улыбается, даже стыдно стало за мою слабость, а поэтому, собрав всю волю в кулак, улыбаюсь ей, криво, болезненно, но улыбаюсь.

– Знаешь. – Вновь шепчет Киояма. – Как бы я не хотела им рассказать, а не могу, рот отказывается открываться в момент, когда я хочу даже упомянуть об этом.

– То же самое. – Соглашаюсь я. – Думаешь, эта штука оказывает на нас какое–то влияние?

– Если и так, то очень сильное, я тебе скажу. – Она на секунду закрывает глаза, а через секунду, резко открыв, продолжает. – Я даже толком не понимаю из-за чего поругалась с Йо. Чувствую себя стервой последней.

– Ты не одна такая. Я послала Ямато прочь, заставила принять решение об его отъезде, сказав, что он не нужен мне, а Рена просто выгнала. – Вижу на лице блондинки недоумение, но через секунду, она снова шипит, так как становится больней.

– Сильно. – Хмыкнув, выдыхает она, держась за бок.

– Самое ужасное, что я даже не хотела этого, сознание будто отключилось и я…

Конец POV Микаэлы.

Все сидели в зале и нервно заламывали пальцы, ожидая, когда же, наконец, выйдут девочки, чтобы раз и навсегда покончить с их этим странным поведением и разобраться во вчерашнем происшествии.

В таком положении, ребята просидели весь день, а точнее, оставшуюся его часть, так как каждому было о чем подумать. Да и время летело, как-то слишком быстро, для таких ситуации.

Рен и Йо рассказали остальным о случившемся на втором этаже, а точнее, о том, как вели себя Микаэла и Анна. В комнате были Трей, Тамара, Пилика, Рио, ну и соответственно Тао и Асакура, отец, сославшийся на неотложные дела, который и не предполагал о состоянии дочери и Ямато, наотрез отказавшись в этом разбираться, отсутствовали.

– Ха-ха-ха, да неужели они и вправду так думают? – послышался из коридора голос, который заставил всех присутствующих напряженно переглянуться.

– Чего ты хотела с них взять? Идиоты. – Ответил ей второй голос, а через секунду в дверном проеме показались две уже знакомые всем фигуры. – Ой, а

вы тут? Мы думали, что дома, к нашему счастью никого нет. – С издевкой, произнесла Анна, осматривая присутствующих.

Кое–что во внешнем облике сразу же насторожило молодых людей. Кровь. Кровь, которой были запачканы верхние части футболок девушек, а так же подбородок, который они сейчас вытирали тыльной стороной ладони.

– Снова? – поднимаясь и с волнением в голосе спросил Йо, подходя ближе к девушкам. – У вас снова был тот приступ?

– Какой еще приступ? – вскинув бровь, не поняла Киояма. – Ты об этом маленьком происшествии? – показывая на испачканную футболку подруги, проговорила она. – Так все претензии к нашему шеф–повару, отравил нас, похоже.

Бедный Рио от таких слов, чуть в осадок не выпал, но тут же появившаяся Тамара, поспешила успокоить Умемию.

– При отравлении не отхаркиваются кровью. – Так же поднимаясь на ноги и подойдя к Гонсалес и Киояме, грозно сказал Рен. – И не надо нас дурить, лучше говорите, как есть.

– Какими мы правильными оказались. – Окидывая парня изучающим взглядом, растянуто проговорила Микки. – Только вот твоя правильность и приказы здесь никого не интересуют.

Вмиг, девушка, как и в тот день, была прижата к стенке, но только теперь в глазах не было того страха, сейчас в глазах Гонсалес играл лишь азарт.

– Свободу почувствовала? – прошипел Тао, запястьем прижимая к стене.

– Рен. – Пытался вразумить друга Йо, но тот его уже не слышал.

– А разве меня когда–нибудь ею ограничивали? – усмехнулась та, но буквально через мгновенье, ее лицо вдруг стало озадаченным. Наигранно озадаченным. – Ой, а я и забыла, ты же меня к каждому столбу ревнуешь, прости, запамятовала.

– Знаешь, я могу тебя, наконец, освободить от надобности терпеть мои, так называемые, вспышки ревности. Мм, хочешь? – вглядываясь в темные омуты, рыкнул Тао.

– Да мне плевать, поступай, как хочешь. – Пожав плечами, легко ответила Микаэла, а вот Рена, да и всех присутствующих, буквально передернуло от ее равнодушного тона.

Несколько секунд парень смотрел ей в глаза, будто выискивая хоть какой–нибудь просвет, хоть единую подсказку на такую смену настроение, да что уж там, полную смену характера.

Но так и не к чему и не придя, Рен выпустил девушку из цепкой хватки, отворачиваясь и устало проводя ладонью по лицу, сопровождая все это тяжелым вздохом.

Микаэла же, беззаботно потирая запястье, всем своим видом показывала, что является ни в чем ни повинном ангелочком, но произошедшее несколько секунд назад, доказывало обратное.

– Ну, так, что, идем прогуляемся, Анна? – обратилась та к Киояме, которая до этого, ничего не говорила.

– Куда это?
– изумился Рио, вглядываясь в окно. – На улице уже темно, опасно, какие еще гулянки?!

– Слушай, папаша, свои правила будешь детям своим диктовать, а мы будем делать то, что посчитаем нужным. Ясно? – грубо, как никогда раньше, а уж тем более с Умемией, рявкнула Гонсалес.