Те, кого мы любим - живут
Шрифт:
Игорь не ошибся. Пароход причалил к плавучей пристани, и вскоре с него сошел дядя Петя.
— Дядя Петя, дядя Петя! — закричал Игорь, живо расталкивая локтями собравшихся у причала людей.
— Здорово, племянник, здорово! — Дядя обнял Игоря, затем бабушку. — Ну, как доехали? Волга нравится?
— Нравится, сынок, нравится. Вон наш Игорек, так тот вовсе без ума от нее.
— Как в кино красиво, даже лучше. Не зря здесь Степан Разин воевал…
Дядя
— Эх, ты, Степан Разин…
Игорь стал упрашивать дядю скорее подняться на палубу:
— Ты ведь обещал. Даже на капитанский мостик обещал взять.
— Погоди. Отчалим, тогда.
И вот наконец пришла захватывающая дух долгожданная минута. Пароход отвалил от берега и медленно вышел на середину реки. Игорь стоял на верхней палубе. Вокруг — Волга. Величавая. Играла она на солнце, переливаясь.
Дядя Петя стоял рядом с Игорем, тоже смотрел в синюю даль, о чем-то думал.
Лучше наших мест во всем мире нет.
— Смотри, дядя, чайки. Вот здорово! — отозвался Игорь.
Подошли матросы, окружили Игоря. Вначале недоверчиво он оглядывал их, но вскоре освоился, стал бойко отвечать на их вопросы.
— Поступай к нам юнгой на корабль, — посоветовал толстый, огромного роста боцман. — Хочешь? А?
— Хочу, конечно, хочу!
Игорю было лестно, что эти видавшие виды люди так хорошо относятся к нему, разговаривают с ним, как со взрослым.
— Погоди, — опять заговорил боцман, — вот причалим к берегу, купаться пойдем. Если перенырнешь Волгу — значит, молодец. Плавать-то умеешь?
Матросы дружно засмеялись: ни один человек в мире не мог перенырнуть Волгу. Игорь молчал. Боцман же истолковал его молчание по-своему:
— Что? Не умеешь плавать? — и даже присвистнул. — А я-то думал, герой! Всякая симпатия к тебе, братец, пропала. Хоть ты и смазливый парень, на юнгу смахиваешь, а на поверку выходит — жидковат. Не в дядю, видать, удался. Не потомственный моряк…
Боцман состроил смешливое лицо, пренебрежительно сунул большие толстые руки в карманы широких штанов. Передернул комично плечами. Матросы еще пуще засмеялись.
Дядя Петя заступился за Игоря:
— У него еще все впереди. Да и не всем быть моряками.
— Оно, конечно, может, и так, товарищ капитан, — усмехнулся боцман, — да только распоследнее дело такой простой штуке, как плавание, не научиться. По мне, так такому неосновательному человеку копейка цена в базарный день.
Игорь покраснел. «Тоже мне… Не знает, а говорит….» — думал он.
Стоявший рядом матрос вынул из кармана пятак, бросил его в воду.
— А что? Как не умеет человек плавать, так вот, как эта монетка, бульк — и нету…
Боцман снисходительно повернулся к Игорю, сказал:
— Но
Все поняли, что сейчас должно произойти что-то неожиданное и страшное, перестали смеяться, напряженно следя за Игорем.
— Ты что вздумал? — крикнул дядя Петя. — Не сметь!
Но Игорь уже не слышал. Немного разбежавшись, он легко оттолкнулся ногами и прямо с верхней палубы, высотою в три этажа, ласточкой полетел в Волгу. Мгновение — и Игоря не стало видно: скрылся под водой.
Забили тревогу. Раздались голоса: «Человек за бортом!», «Человек за бортом!» У перил столпились пассажиры. Пароход остановился, спустил шлюпки. Как на кладбище, стало тихо.
— Плывет, плывет! — разорвал тишину чей-то голос.
Все увидели Игоря. Он уверенно и легко плыл навстречу спущенной на воду шлюпке. В ней сидели боцман, дядя Петя и несколько матросов. Игоря тут же подобрали в шлюпку. Он улыбнулся, посмотрел на боцмана и, тяжело дыша, сказал:
— Вот… Копейка цена… сухопутным. Ишь, в шлюпку забрался. А еще боцман!
Боцман рассмеялся. А когда поднялись на пароход, сказал:
— Видать, моряком тебе быть, парень. Молодец!
— Ничего хорошего не вижу, — прервал дядя Петя и приказал Игорю: — Отправляйся в каюту!
Игорь сразу потух. Лицо дяди было строгим и холодным. Эх, и чего только ему, Игорю, так не везет в жизни! Вот, пожалуйста, опять неприятности!..
Вскоре в каюту вернулся и дядя Петя. Он долго ходил молча из угла в угол и курил. Потом резко повернулся к Игорю:
— Ты понимаешь, что ты сделал?
Игорь молчал.
— А я-то думал: племянник растет у меня настоящим человеком… Хвастун! — И дядя, хлопнув дверью, вышел.
Игорю хотелось плакать. Бабушка тоже косилась на него.
— Почему дядя Петя ушел? — спросил он у нее.
— Не хочет видеть тебя, потому и ушел.
— Я сам пойду к нему.
— Нечего тебе ходить!
Игорь опустился на стул, прижался лбом к холодной стенке.
Только вечером в каюту возвратился дядя Петя. Игорь исподлобья посмотрел на него и удивился: на лице дяди Пети не было и тени недовольства. Он приветливо улыбался, будто ничего не произошло.
— Как дела?
— Плохо, дядя Петя.
— Ну, это значит, уже хорошо, — подмигнул он. — Уразумел?! Ну, а теперь… — Добрые синие глаза дяди Пети загадочно блеснули, он подошел к полированному шкафчику и вынул из него большой морской бинокль. — Это тебе. Если уразумел, значит, можно: за мужество и упорство. Читай, что здесь написано. — Дядя Петя передал Игорю бинокль.