Те, кого называли богами. Эскиды
Шрифт:
Двери тихо шаркнули, предупреждая Правителя о визите, и разошлись шестью треугольниками. В Тронный зал влетел его старший сын. Красиво спланировав, он опустился вниз, пробежав по полу, остановился у ног отца.
– Прекрати паясничать!
– глухое отвращение наполнило всё естество Правителя.
Лано передернул плечами и вытянулся. На какое-то короткое мгновение перед Варкулой предстал высокий юноша, так похожий на него самого в юности. Но лишь мгновенье... Кожа посерела, потекла, заставляя молодого сайрийца принять более удобную студенистую
– Я просто спешил, мой Правитель!
– Спешил?
– Варкула смерил сына холодным равнодушным взглядом и отвернулся к окну. Светило почти село, и только последние лучи окрашивали небо в сиренево-алые разливы.
– Ты всё правильно рассчитал! Они послали на Поле именно Целителя.
– Лано слизнул узким язычком с пальцев капающую слизь и выразительно покачал головой: вкусно.
– Ты оказался прав ещё раз... почти. Это был не просто Целитель. Не просто один из Десницы Сварога. Это был ОН! Я видел его и видел его свет. Теперь я знаю, где он и кто он в миру. Я видел того, кто с ним рядом. Не составит труда найти его в Березани.
Варкула задумчиво погладил глубокие шрамы на лице. Возможно наследник из его сына никудышный, зато совсем неплохой союзник и исполнитель его замыслов.
Лано рядом переминался с ноги на ногу. Ему хотелось поскорее убраться из этого непонятного ему помещения. Зачем "старикам" зеркала? Зачем им нужны такие огромные строения, если сами они и на треть едва дотягивают от их высоты? В мозгу вспыхнула общая бесформенная неприязнь к старожилам: вечномолодые, вечнопостоянные. А эта их ми-ми-ка! Разве она не извращение природы?..
– Ты всё сделал?
– Варкула вопросительно взглянул на сына.
– Разумеется, - немного помолчав, ответил тот.
– Заменить одного из Смотрящих при Арене оказалось проще ожидаемого... Отец, твои слова... О том, что мы и ки'коны одних корней... Я хочу знать, с чего все началось. Индра назвал росей своими братьями, и тогда выходит, что...
– Ты много думаешь о пустом!
– отрезал правитель, скрестив на груди руки.
– Ты говорил с НИМ?
На окна опустились термостойкие ширмы. С потолка посыпался песок, заскрипели, раздвигаясь, древние плиты, открывая ночное черно-синее такое долгожданное небо.
– Да. Мне удалось перекинуться с Индрой парой слов: он и мысли не допускает о переходе на нашу сторону...
– Так верит Перуну?
– Варкула недобро оскалился и взглянул на сына.
– Не то чтобы... Я вообще не понял: верит ли он во что-либо в принципе... Скорее он его ... любит... С ним бесполезно договариваться. Это не наш тип.- Лано украдкой взглянул на отца.
– Хранитель жив?
– Возможно. Не было времени проверять. Отец, есть еще кое-что. Ты должен...
– Хорошо, - оборвал его Правитель.
– Можешь идти и передать матери, что я желаю её видеть.
– И только?
– удивленно просвистел Лано.
– А вои? Они давно ждут.
Варкула поднял на первенца тяжелый взгляд. Сверху в зал ворвался мощный порыв ветра,
– Я, кажется, говорил тебе не соваться в государственные дела!
– глухо обрезал он, взмахом руки, указав сыну на дверь.
– Когда мне приходить?
– Когда я сам тебя позову.
– Правитель слышал, как Лано побрел к выходу, но оборачиваться не захотел. Он не любил своих детей и не желал лицемерить. Каждому в этом мире своё: кому-то дети, кому-то любовь, кому-то битвы, кому-то хлеборобство, а ему видимо - месть и вечный мрак одиночества...
* * *
Огромные черные врата с коваными навесными петлями преграждали путь к замку сводного брата. Эдельвейрик покачал головой, мысленно задавая себе вопрос и мысленно же отвечая себе на него.
Со старшим братом они никогда не были особо дружны... да и не братья они... так... сведеныши... Однако главное сейчас не это, а то, что Лиалину нужна поддержка. Сам Эдель не мог похвастаться наличием нужных связей, да и способности его по меркам росей были весьма посредственны, но необъяснимая тревога не покидала его уже который день. Что-то нависло над младшим братом. Что-то страшное, неотвратимое. Что-то, с чем ни Лину, ни ему в одиночку не справиться.
Прошло шестнадцать дней, как состоялся поединок. Целых шестнадцать дней! А Лиалин так ни разу и не пришел в сознание. Не помогали ни целители, ни ведуны, ни венседы. И, тем не менее, готовился суд! Суд над братом!!!
Эдель что было сил ударил звонарным кольцом.
– Что ты здесь делаешь?
От неожиданности Эдельвейрик вздрогнул и обернулся. Ириган! Хранитель Предрассветного Тумана сделал шаг навстречу и крепко обнял Хранителя Вечерних Сумерек.
– Где ты был так долго? Ириган, у нас беда. Лиалин...
Однако Ириган не разделал его радости. Отстранив младшего брата, он спросил его еще раз:
– Что ты здесь делаешь?
– Очевидно, пришел ко мне, - в распахнутых вратах стоял Наскаралим, мрачный как всегда.
Хранитель Ночного Мрака взмахнул рукой, как бы приглашая Эделя войти. Ириган хотел остановить младшего брата, преградив ему путь, но властный угрожающий взгляд Первородного, пригвоздил его к месту. Врата захлопнулись, отрезав Эделя от внешнего мира. Ириган едва не зарычал от бешенства, но делать что-либо было уже поздно.
Эдельвейрик огромными глазами смотрел по сторонам: такого пепелища он в жизни не видел. Все, что некогда было живым, давно обратилось в пепел и золу. Вместо лесов только обугленные коряги, вместо пруда - котлован с растрескавшейся глиной. И ни одной живой твари намного верст вокруг.
– Ты же не думал, что у меня здесь благоухают сады?- в голосе старшего из братьев слышалась явная ирония, но Эдель не отреагировал на нее, не за этим пришел. Ссорились они и на людях не плохо.
– Ну, у тебя и угодья...