Те, кто в опасности
Шрифт:
— Отец умер пять лет назад. Братья ушли. Отправились в Могадишо, чтобы стать воинами армии Аллаха. Я здесь одна. — Она помолчала, потом продолжила: — Здесь есть мужчины, грубые и жестокие. Я боюсь. Поэтому и не решалась открыть тебе.
— Что же с тобой будет?
— Перед смертью мама договорилась, что я стану служанкой в крепости в Оазисе Чуда. Я вернулась сюда, только чтобы похоронить и оплакать мать. Дни траура миновали, и я возвращаюсь на работу в крепость. — Она провела его в небольшую кухонную пристройку за хижиной. — Ты голоден, брат? У меня есть немного фиг и пресный хлеб. Еще
Ей очень хотелось угодить ему.
— Спасибо, Далия. У меня есть с собой немного еды. Могу поделиться.
Он раскрыл кожаную сумку и достал армейский сухой паек. Глаза Далии загорелись, когда она увидела еду. Тарик подумал, что она давно не ела. Они сидели на глиняном полу лицом друг к другу, скрестив ноги, поставив перед собой маленькие эмалированные миски, и Тарик смотрел, как она с удовольствием ест. Далия знала, что он наблюдает за ней, и скромно не поднимала глаз, но время от времени слабо улыбалась про себя. Когда закончили есть, она вымыла миски и снова села напротив брата.
— Ты говоришь, что работаешь в крепости? — спросил Тарик, и она утвердительно кивнула.
— У меня дело в крепости, — сказал он, и девушка с интересом посмотрела на него.
— Это и привело тебя сюда? — Он наклонил голову, и Далия спросила: — А что ты ищешь, брат?
— Девушку. Молодую белую девушку со светлыми волосами. — Далия ахнула и прикрыла рот рукой. Глаза ее потемнели от потрясения и ужаса. — Ты ее знаешь! — уверенно сказал Тарик.
Она ничего не ответила, только понурила голову и смотрела в пол между ними.
— Я пришел отвести ее обратно к родным.
Она печально покачала головой.
— Берегись, Тарик Хакам. Так свободно говорить опасно. Я боюсь за тебя.
Они долго молчали. Он видел, что она дрожит.
— Поможешь мне, Далия?
— Я знаю эту девушку, она молода, как я. Но ее отдали на забаву мужчинам. — Голос ее стал еле слышен. — Она больна. Страдает от ран, которые ей нанесли. Больна от одиночества и страха.
— Отведи меня к ней, Далия. Или хотя бы покажи дорогу.
Она долго не отвечала, потом сказала:
— Тогда они поймут, что это я привела тебя к ней. И сделают со мной то же самое. Если я отведу тебя к ней, я не смогу здесь оставаться. Ты возьмешь меня с собой, Тарик, когда уйдешь? Защитишь меня от их гнева?
— Да, Далия. Я с радостью возьму тебя с собой.
— Тогда я согласна, Тарик Хакам, мой двоюродный брат.
Она застенчиво улыбнулась, и ее глаза блеснули в свете лампы.
Тарик прижался к скале под выступом, выходящим на восток. Он сидел здесь с полуночи. И думал о двоюродной сестре, Далии. Он по-прежнему дивился превращению девочки в женщину. И эти мысли делали его счастливым. Сегодня утром, перед дорогой в четыре мили до крепости, Далия взяла его за руку и сказала:
— Я буду ждать тебя.
Он потер место, которого она коснулась, и улыбнулся. От размышлений его отвлек негромкий дрожащий звук в небе. Тарик поднял голову, но ничего не увидел среди звезд. Он наклонил голову и прислушался. Звук становился громче. Тарик поднялся, взял старую, без крышки, канистру с керосином, которую дала ему Далия, вынес на открытое место и обложил
В громкоговорителе послышался голос Неллы:
— Вижу красный сигнальный огонь. Две минуты до зоны выброса. Открываю хвостовой люк.
Гектор разделил своих людей на две группы по пять человек. Он со своей группой выпрыгнет первым, сразу за ним — Утманн со своей четверкой. Все в традиционном одеянии, черные куфии закрывают лица, но под ними бронежилеты и каски; у каждого паек для выживания, на поясе десять полных обойм к автомату и штык в ножнах. Оружейник «Кроссбоу» наточил их так, что можно бриться.
— Первая группа — встать! — приказал Гектор; все встали и двинулись к открытому люку. — Включить опознавательные огни.
У каждого на каске спереди — крошечный флуоресцентный фонарик на эластичной ленте. Все подняли руки и включили фонарики. Свет синий и такой слабый, что вражеский наблюдатель с земли вряд ли его заметит. В свободном полете эти фонарики позволяют людям ориентироваться друг относительно друга. Хейзел сидела на скамье рядом с Гектором, но вот она встала и обняла его за шею.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Первый мужчина, которому она сказала это за очень долгое время. — Возвращайся. Возвращайся ко мне.
Нелла по громкой связи начала отсчет секунд.
— Я так тебя люблю, что не могу выразить, — ответил он и поцеловал Хейзел, оставив у нее на щеке полоску камуфляжной краски. Большим пальцем нежно стер ее. — Я вернусь. С Кайлой.
Она повернулась и быстро побежала к кабине пилотов, не желая, чтобы он видел, как она плачет. Но добежать не успела — Нелла приказала:
— Первая группа! Пошел! Пошел! Пошел!
Хейзел быстро обернулась, чтобы в последний раз увидеть его, но он уже прыгнул головой вперед в темноту.
В потоке ветра Гектор стабилизировал свое положение, раскинув руки и развернувшись вниз животом, и поискал красный сигнальный огонь Тарика. Он увидел его в десяти тысячах футов внизу, под углом примерно сорок пять градусов. Оглядевшись, он поискал сигнальные огни своих людей. Отметив положение каждого, он, делая легкие движения конечностями и всем телом, начал смещаться, чтобы оказаться во главе формации. Его четыре спутника на расстоянии вытянутой руки от него падали к красному огню. Гектор взглянул на альтиметр и секундомер. Время падения — чуть меньше минуты. Они уже набрали предельную скорость, земля быстро приближалась. На высоте четыреста пятьдесят метров он рукой дал знак раскрыть парашюты и выключить фонарики. Теперь управлять полетом стало легче; они двигались под легким ветром и, как стая гусей, опустились в двадцати метрах от огня. Приземлились почти одновременно, устояв на ногах и выпуская воздух из парашютов, и мгновенно образовали защитный круг, выставив вперед оружие.