Те, кто в опасности
Шрифт:
Гектор во сне потянулся к ней, но, хотя простыня еще хранила тепло Хейзел, место рядом с ним на кровати пустовало. Гектор мгновенно проснулся и протянул руку к пистолету, лежавшему на столике у кровати.
— Хейзел! — резко позвал он.
— Я здесь.
Она стояла у окна.
— Ложись в постель, — приказал он.
— Мне показалось, я что-то слышу.
— Что именно? Я ничего не слышал.
— Ты спал, — сказала она. — Может, мне приснилось.
— Ложись, любовь моя.
— Мне нужно в
Она прошла по комнате — стройный силуэт, освещенный в полутьме луной через окно. Вошла в ванную и зажгла свет. И удивленно остановилась. На туалетном столике перед зеркалом стояло что-то, чего не было, когда она ложилась спать. Большой предмет, небрежно обернутый в белую ткань. Хейзел медленно, осторожно пересекла комнату и увидела, что к свертку прикреплен конверт, в каких обычно присылают поздравительные открытки и послания от дарителя или возлюбленного.
— Гектор! — громко прошептала она. — Он хорошо меня знает; знает, как я люблю его подарки. Пытается утешить.
Она взяла конверт. Он был без адреса и не запечатан. Хейзел открыла его, достала карточку и удивленно взглянула на нее. Написано не по-английски, а на каком-то восточном языке.
— Арабский?
Она засомневалась. Посмотрела на закутанный предмет, потом потянула за угол ткани. Отвела ткань в сторону и увидела два больших стеклянных сосуда того рода, в каких хранят образцы в лабораториях. Все еще удивленная, она наклонилась, чтобы взглянуть на содержимое сосудов.
И закричала. Это был вопль глубочайшей душевной боли. Хейзел отпрянула и упала на белый кафельный пол. Она на четвереньках отползла в самый дальний угол и свернулась, как дикое животное в клетке. Открыла рот, чтобы снова закричать, но оттуда на плитки пола водопадом хлынул поток желтой рвоты.
Этот крик словно ударил Гектора. Он вскочил с постели и схватил пистолет. Пробегая через спальню, вставил обойму. Ворвался в ванную, сжимая пистолет в обеих руках. Присел в дверях, окидывая взглядом комнату. Увидел Хейзел в углу, почуял запах рвоты и мочи. И оцепенел от ужаса.
«Ей плохо», — подумал он. Быстро подошел и склонился рядом.
— Хейзел, что случилось? Здесь кто-то был? Почему ты так испугана?
Он подал ей руку, но она отстранилась, мотая головой и показывая на туалетный столик. Он быстро повернулся, целясь из пистолета, с пальцем на курке, готовый мгновенно выстрелить.
И увидел два сосуда. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, на что он смотрит. В сосудах, наполненных бесцветной консервирующей жидкостью, плавали две человеческие головы. В левом — голова Грейс Нельсон: глаза закрыты, кожа пожелтела и обвисла. Пряди седых волос облепили лицо, как водоросли. Она казалась очень старой, словно умерла сто лет назад.
В правом кувшине — голова Кайлы Бэннок. Глаза открыты. И смотрят прямо на него. Они больше не голубые, не блестящие, они стали тусклыми и невыразительными, как камешки. Приоткрытые губы обнажают в циничной усмешке белые зубы. Кожа бледная, но гладкая и безупречная.
Он встал, взял Хейзел на руки, отнес на кровать и уложил. Поднял трубку интеркома на столике и позвонил Агате. Та ответила почти мгновенно.
— Прикажите службе безопасности прочесать дом и участок в поисках незваного гостя. Позвоните в полицию. Речь идет об убийстве. И еще Хейзел нужен врач. — Он помолчал. — Чрезвычайно срочно.
Он снял с Хейзел ночную рубашку и обтер женщину влажным полотенцем. Потом укрыл одеялом и сам лег рядом, обнимая ее. Она цеплялась за него, дрожа всем телом, стуча зубами. Из глубин ее тела рвались страшные душераздирающие всхлипы. Гектор держал ее в объятиях и ласково шептал на ухо, пока не появился врач.
— Моя жена потеряла дочь. Она перенесла страшное потрясение, — объяснил Гектор.
Доктор сделал укол, и Хейзел погрузилась в глубокий, почти мертвый сон.
— Я хочу забрать ее в клинику. Пока она полностью не придет в себя, при ней круглосуточно будет дежурить медсестра, — сказал он.
— Хорошо! — согласился Гектор. — Здесь будет происходить то, чего она не должна видеть…
Он замолчал: послышалась сирена подъезжающей полицейской машины.
— Я немедленно вызову «скорую помощь».
Хейзел вынесли на носилках, Гектор поцеловал ее лицо, и скорая помощь уехала. А он вернулся в ванную и снял белую ткань с двух несчастных голов. Открыл конверт и прочел по-арабски:
«Кровный счет — четыре. Две головы забрали, еще две снимем, чтобы расквитаться полностью».
Семь дней спустя полиция обнаружила обезглавленное тело Кайлы в канаве за спортивной ареной университета: поступила жалоба на запах. Труп уже сильно разложился. Могильщики уложили его в свинцовый гроб и вместе с забальзамированными головами Кайлы и ее бабушки поместили в белый мраморный саркофаг. На крышке саркофага выгравировали их имена. Чартерный рейс доставил их в аэропорт Стимбоут-Спрингс, а катафалк отвез к мавзолею Бэннока на горе Подзорная Труба. В тот же день в Южной Африке были кремированы останки Грейс Нельсон, и дядя Джон развеял прах над виноградниками «Данкельда».
На похоронах на горе Подзорная Труба присутствовало лишь несколько человек: члены семьи и ближайшие друзья. Саркофаг поместили на мраморное возвышение справа от саркофага Кайлиного отца. Священник, когда-то крестивший Кайлу, провел простую службу. Речей не было. Потом каждый из пришедших проститься положил на крышку саркофага по одной красной розе, и все вышли. Среди присутствующих был Саймон Купер. Он плакал не стыдясь.
— Никогда не встречал такую девушку. Мы собирались пожениться, зажить своим домом, завести детей. Она была удивительная. — Он оборвал фразу. — Простите, миссис Бэннок. Я не хотел устраивать спектакль.