Театр Разума
Шрифт:
– Даже зная об этом, можно же ведь и более деликатным быть, – настоятельница улыбнулась.
– Ну-у-у... я же отыгрываю роль неотёсанного дикаря, так зачем меняться? Тем более это удобно.
– И чем же удобно? – настоятельница вполне естественно вздохнула, будто выслушивает очередную глупость от очередного нерадивого подопечного. – Не надейся, что с таким подходом к делу с тобой начнут охотно делиться информацией.
Я усмехнулся.
– Игра на возвышенных слоях мне не подходит. Я не умею этого делать, как не старайся. Всё-таки я парень простой, – только и оставалось что пожать плечами. – На контрасте высокоинтеллектуальных игр пусть политики красуются, да интриганы-лицемеры.
Настоятельница вновь улыбнулась, но продолжила уже максимально серьёзно:
– Тебе ведь говорили, что это может вызвать гнев Богини, и всё равно намерен идти дальше?
– Думаю, она и так в смятении от поведения избранников. Из нашего родного мира боги давно сбежали, возможно даже в панике и в усмерть бухими. Кстати, а ваша Богиня ещё не впала в пьянство? Она не раздумывает над тем, что бы мигрировать из Хайгарда?
Откровенно ошарашенное лицо настоятельницы надо было видеть.
– И не надо так на меня смотреть, – решил пойти слегка на попятную. – Должен ли я бояться её гнева? Скорее, это ей стоит опасаться гнева всех запертых тут задротов, то бишь большей части избранников, которые, с высокой долей вероятности, поминают её крепким матерным словом. Вот прям чую, что прав.
На мгновение показалось, что кто-то рядом усмехнулся, как в прошлый раз.
Как и в прошлый раз, кроме меня и настоятельницы тут никого нет. Это совершенно точно была не она, поскольку погрузилась в определённого рода раздумья, но только на мгновение. По залу всё ещё гулял смешок неизвестного, а наш разговор продолжился в более адекватном русле.
– Вот вообще ни грамма такта в тебе, – прокомментировала она.
***
– Чего именно ты добивался той провокацией? – поинтересовалась Беатрис.
– Ясное же дело, пытался разузнать подробности.
– И каковы были успехи?
– Во-первых, прям жёсткого отрицания аналитической магии не было, но история вышла о-о-о-очень мутной. Она лишь подтвердила, что гильдия чародеев не владеет такими заклинаниями, во что мне по-прежнему верилось с трудом. Касательно же безымянного символа, то, в определённом смысле, удалось узнать очередную историю не столько Древней Эпохи, сколько историю об происхождении самих сущностей: Вермёгины, Абхолена, Бетрэха и четвёртого – все они были рождены в ином мире, куда нас намеревались отправить по факту успешного прохождения испытания в Хайгарде. Рождены в качестве обычных смертных. Когда мир оказался на грани разрушения, то взыграла в ребятах божественная кровь, где каждый решил, что умнее своего брата или сестры, а в итоге выделился только четвёртый. Мир он спас, но налажал основательно в реализации, за что прогневал свою мать. Не совсем понял, что там конкретно произошло, настоятельница подала информацию в очень сжатом виде, толком ничего не объяснив, а дополнять или разжёвывать отказалась, ссылаясь на обет молчания.
После недолгой паузы, моя милая дознавательница поинтересовалась:
– Не думал ли ты, что затрагивать тему детей Богини, для неё самой, очень болезненная тема?
– Естественно думал, но и вы меня поймите. Небольшой мысленный эксперимент: вы попадаете в чужеродный мир с наличием странностей, сродни игровым функциям; понимаете, что вас могут просканировать и прочитать как
– А что если тот случай, с крестоносцами, был просто результат разведданных? Как с Марианной.
– Думал, но тогда становится неясна ситуация с маскировкой и анонимностью. На тот момент я был никем. Если и представлял для кого интерес, то исключительно для Тёмной Рапсодии, маркер которых поголовно красный. Не просто же так удивился, когда узнал о свободном перемещении Антреи по городу.
***
Разговор с настоятельницей изрядно затянулся.
Она вроде как и не против мне рассказать что-то интересное, но решила занять категорическую позицию. Одно стало ясно точно, тема не попадает под табу, однако, поскольку это касается детей Богини, то местные жители боятся обрушить на себя её гнев. Так и не понял, что именно произошло в том мире, где росли эти четверо, хотя четвёртый совершенно точно отличился.
Продолжаться наш диалог мог ещё очень долго, если бы не случилась Ариин.
– Норлан! – она вбежала в храмовый зал на сверхзвуковой (нет) скорости, а на лице наворачивались слёзы.
– Что случилось?! – про настоятельницу я резко забыл, а та не против.
Видя крайне редкое событие, отдышку, становится ясно, что Ариин бежала очень долго и явно не на средней крейсерской скорости. Как минимум задействовала спринт. Отчего её усталость вполне может трубить где-то в опасной зоне, если она бежала сюда... да хотя бы из ремесленного квартала, от мастерской кожевников.
– Тот китаец, из эльфийской, делегации, с которым, ты, дуэлился, он, ..., Лорэль, ....
– Что именно произошло?!! – я подхватил падающую без сил эльфийку.
О произошедшем мне поведали уже на ушко, что, впрочем, не имеет особого смысла, поскольку настоятельница наверняка в курсе. То ли дело я. Подача информации в такой форме главным образом произошла из-за общего состояния Ариин. Её шёпот приятно щекотал ухо, я бы даже возбудился, если бы не тема и подробности сообщения.
Ярость: 0/50
...
Ярость: 50/50
А?...
Что это?...
Показатель ярости моментально возрос до «50 из 50», но я всё ещё могу контролировать тело...
Просто...
Изнутри...
Меня распирает... неудержимая... ЗЛОБА.
Я взглянул на свои руки, от кистей до плеч, потом перевёл взгляд на грудину и живот.
Моё тело словно бы источает зловещую тёмную ауру, полную боли и презрения. Ауру ненависти. Даже визуально она схожа с тем, как было в Виртхейме при активации одноимённого навыка, только с постоянным отображением. Боевой раж уже разгоняет кровь по жилам, смешивая её с колоссальной дозой адреналина, а разум начал покрываться непроницаемой пеленой контролируемого гнева.