Театр теней
Шрифт:
— Вот и отлично. Пусть это будет какой-нибудь другой источник, не анонимный.
Сэлли набрала в легкие затхлого воздуха, наплывающего из ленивого кондиционера, и заявила:
— Койн пытался проникнуть в мой дом, Стивен. Когда я была в нем. Есть только одна причина, по которой он решился на это: он подозревает, что я все знаю.
— Сэлли, я верю, что чутье тебя не подводит, — ответил Мэлик. — Принеси мне настоящий материал, и я охотно его опубликую. Но печатать недоказанные гипотезы, а потом сидеть и сжимать кулаки за то, чтобы они оказались верными, — на это я пойти не могу.
В обед, сидя за рабочим столом,
— Попробовать все равно стоило, — пояснила Сэлли. Она не говорила мальчику, что узнала тайну его происхождения. «Создать человека из клеток Сэма Койна! Черенкование какое-то», — подумала Сэлли как-то, переживая очередной приступ цинизма. Джастин пришел бы в ужас, если бы узнал, что ей все известно. Она описала Джастину все подробности встречи с реальным Койном, умолчав лишь о главном своем открытии. Теперь, после ее столкновения с Сэмом лицом к лицу, мальчика не удивляло, что она изменила свое отношение к его теории.
— Ну да, — откликнулся Джастин.
— Надо каким-то образом поймать Койна с поличным. Только на сей раз в реальности. Другого выхода нет.
— Я скоро школу заканчиваю, — сказал Джастин. — У меня будет больше времени. Тогда попробуем выследить его по-настоящему. К тому же я летом получу права.
— Ты в выпускном классе? Я и не знала. Поздравляю. И куда пойдешь в следующем году?
— Никуда. Хочу отдохнуть. Оценки и результаты SAT [26] у меня такие, что могу пойти куда угодно. Но мне еще рано в колледж.
26
Тест на проверку академических способностей. Необходим при поступлении в вузы США и Канады.
— Чем займешься?
— Буду читать то, что мне хочется, а не то, что в школе задают. Может, съезжу навестить папу.
Сэлли напряглась, вспоминая их ночные разговоры по компьютеру, когда они сидели в машине перед виртуальным домом Джастина, и спросила:
— Это, кажется, в Нью-Мексико, правильно?
— Да. Будет время подумать над тем, кто я. Кем я должен быть. Что я должен совершить. Мне это важно. А все остальное — школа, в частности — только отвлекает.
— Так что ты вроде как будешь искать себя? — Она не сдержалась и хмыкнула.
— В общем да.
— Знаешь, Джастин, не думаю, что мы существуем потому, что должны что-то совершить. Мы должны просто существовать, и все.
— Может, ты и не должна, — отрезал он.
Барвик не поняла: то ли он хотел ее оскорбить, то ли случайно позволил выплеснуться юношескому эгоцентризму. И решила, что верно все-таки второе предположение.
Оставшись один в своем кабинете, Мэлик отодвинул в сторону все материалы и задания, которые должен был проверить, и стал искать информацию о Сэмюэле Койне, сотруднике «Гинсбург и Адамс». Он нашел фотографии мужчины в смокинге на благотворительных ужинах, а также официальные протесты по различным делам от его клиентов в архиве деловых новостей. Красивый, засранец. Совсем не похож на убийцу, но это не означает, что он им не являлся.
Маньяк из Уикер-парка. Неужели она права?
84
Марта была дома одна.
Джастина не было. Уже третий раз за неделю. Иногда он не приходил домой ночевать. Что-то она знала, о чем-то подозревала, чего-то боялась — и почти ни о чем не могла с ним поговорить.
Шел десятый час. Где сейчас ее сын? Машины у него нет, велосипед стоит во дворе, но его друзья — немногие, кого он так называл, — старше его и почти все ездят на собственных машинах, быстрых и небезопасных. К тому же за неприятностями далеко ездить не надо — всего в шести кварталах от них находится дом Дэвиса Мура.
У нее начали пропадать вещи. Драгоценности и деньги из спальни. Столовое серебро, которым они никогда не пользовались. Бензин из машины. Старые полуразвалившиеся коробки с чердака, в которых хранились хрустальные вазы и не слишком ценные декоративные безделушки. Она диву давалась, когда он успевает это брать, доказательств у нее не было. Марта даже не была до конца уверена, что вещи берет сын, и потому не устраивала сцен. А может, была уверена, но боялась. Боялась того, что он может сделать. Что он может сделать с ней, если она станет его обвинять.
Пока он бывал в школе или гулял бог знает где по ночам, его комната всегда была заперта на ключ. Когда они с Терри въехали в этот дом, еще до того, как родился Джастин, прежняя хозяйка вручила им связку ключей. Старый параноик, который построил этот дом, вставил дешевые замки во все дверные ручки, объяснила она. Финны никогда не пользовались этими ключами, но держали их в ящике на кухне на тот случай, если кто-то нечаянно захлопнет дверь и не сможет попасть к себе в комнату. Месяца четыре тому назад Джастин забрал ключи от своей комнаты и стал запирать дверь.
Каждый вечер, когда он уходил из дому, Марта проходила мимо его комнаты, направляясь в свою, и проверяла: вдруг он забыл закрыть дверь на замок? Она говорила себе, что даже если в один прекрасный день она окажется открыта, она ни за что не войдет туда, но ей ни разу не представилось случая испытать свою стойкость.
Марта несколько раз просила у сына позволения убраться в его комнате. В ответ Джастин добавил несколько пунктов в собственный список домашних обязанностей. Он каждую — или почти каждую — неделю менял постельное белье. Каждые две недели мыл окна. Вытирал пыль. Однажды даже снял занавески и положил в коридор, чтобы потом отнести в химчистку. Все это, чтобы доказать: ей не придется больше заходить в его комнату. Никогда.
Сегодня вечером ручка поддалась. Марта даже не вспомнила о данном себе самой обещании. Она вошла.
Кровать была не застелена. Все ящики открыты. Из шкафа вываливалось грязное белье. Воздух был какой-то кислый, и к нему примешивалась вонь, от которой у нее защипало в носу. Запах становился сильнее по мере того, как она приближалась к кровати. Ведро было переполнено, куча мусора накрывала его как снежная шапка. Хлопья пыли лежали по всей комнате. Марта ступала медленно и осторожно, как будто пробиралась по затопленному сточными водами подвалу к щитку с пробками.