Тебе не сбежать

Ярцева Арина

— Не думаю. В прошлый раз деньги отец ему лично привез.

— Ладно, посмотрим. Пойдем, я тебя искупаю, а то потом мама заляжет в ванную на два часа со своими процедурами.

Я соглашаюсь, как раз обдумать будет время, что делать с упавшим на мою бедную голову богатством. Нежусь в пенной ванне, наслаждаясь теплой водой под забавное ворчание сестрицы.

— Похудела совсем, мослаки одни торчат. Вот как ты так умудряешься? Мне бы так… Я вот даже на диету сесть попыталась, но все мысли только о еде, не до уроков даже. Постоянно что-то вкусненькое

мерещиться стало, — тихо смеется она, плеская на мои плечи водой, чтобы не замерзли. — Расскажи секретик, как скинуть пару десятков кило?

— Да нет секрета. Переживаю и ничего в рот не лезет. А тебе влюбиться надо, тогда поцелуи будут мерещиться, а не курочка-гриль или гамбургер, — смеюсь в ответ. — Верни лесоруба своего, он вроде симпатичный, и тебе нравился.

— Ох, только не его! Он лох вообще. Не принц, кароч. Лучше в спортзал пойду, когда в вуз поступлю в столице. Денег мне одолжишь? Богачка моя!

Она шутит, но, если останутся деньги, заплачу за абонемент обязательно. Даже вручу ей в подарочной упаковке. Вот и решение пришло. Раз деньги есть, не буду тянуть, завтра же поеду устраиваться на лечение. Действительно, по ошибке никто не мог мне их прислать. Может быть, это мама решила наконец-то помочь?

— Юль, посмотри, пожалуйста, стоимость и условия этого центра, — попросила сестру, когда вернулись из ванной.

Она, ничего не ответив, ушла за стол. Я слышала, как щелкала мышка, пальцы били по клавиатуре. Это время для меня показалось целой вечностью, за которую я приняла важное решение. Уехать лечиться и, если смогу выздороветь и начну видеть, то вернусь к Игорю, а если нет, то отпущу его. Нечего делать здоровому парню возле меня, калеки.

— Готово, — серьезно ответила Юля, — с собой документы из клиники и паспорт нужны, разрешение от родителя, и можно ехать.

— Где мне взять разрешение, папа в командировке, — задумчиво произнесла я.

— Давай позвоним маме, пусть им на электронку пришлет, — предложила Юля.

Я была не против. Но мы не смогли дозвониться до нее, телефон выключен. Ну почему она игнорирует меня? И сама не звонит, и на мои звонки не отвечает. Обидно до слез. Но, возможно просто нет связи, я точно не знаю, где она сейчас живет, несколько месяцев назад они с мужем купили огромную яхту и стали бороздить Черное море, жить в каждом городе по нескольку дней. Такой вот круиз на год, мамина мечта. Они могут быть где угодно, даже не в нашей стране.

Рано утром Юля с Соней повезли меня в клинику, чтобы взять направление и карту с нужными сведениями. Разрешение на лечение от папы можно было привезти позже. Разобрались с оплатой, а потом отправились в реабилитационный центр, который расположился за городом, в живописном месте, судя по восторженным возгласам девчонок.

В центре, меня устроили в палате, полностью оборудованную для слепых. На утро уже было назначено очередное обследование и после этого уже будет лечение. Волнения у меня не было. Я уже несильно надеялась, что когда-либо стану видеть, но упустить шанс не могла себе позволить.

Юлю

попросила по приезду зайти к Игорю и объяснить ему, что мне нужно время, и я пока не хочу никакого общения. Так же и папу попросить не приезжать. Единственное кого готова, так сказать "видеть", это Юлю и Соню. Но вот в отличие от отца, Игорь не захотел дать мне это время.

Он приехал через два дня, соскучился. Первые его слова — «Тебе не сбежать от меня, Ксю. Я тебя везде найду!»

Мы впервые поссорились. Я пыталась донести до него, что не смогу быть с ним, в случае неудачи. Он не захотел понять меня. Обиделся. Напоследок сказал, что больше докучать мне не станет, раз так. В конце концов девчонок вокруг пруд пруди, недостатка во внимании ему не грозит.

Больно все это слышать. И особенно его шаги, когда уходил прочь. Они долго звучали у меня в ушах, отдаваясь эхом. Кажется, я не эгоистка. Я дура…

Глава 35

Игорь

Вот так вот, да? Я стал не нужен. Не хочет больше моей помощи. Сбежала…

Все изменилось в одну минуту, я понял, в какую именно. В клинике оставил Ксю на скамейке у кабинета врача, а сам пошел поставить печать на больничный лист. Когда вернулся, она сидела потерянная, ее лицо пошло пятнами, а рядом у окна разговаривали две женщины в униформе клиники.

— Да, жаль девочку, молоденькая совсем… но Виктор Владимирович сказал, что она навсегда утратила возможность видеть. Так родителей ее жалко, это же обуза на всю жизнь.

— Да, Катюша, и будущее потеряно, ни замуж, ни деток не родит… а красивая какая…

Я подскочил к этим двум, кипя от негодования. Ксения же все слышит! Как можно обсуждать такое при пациентке?

— Простите, но… — начал я выговаривать, но увидел в руках у одной из женщин фотографию брюнетки, чуть младше Ксении, явно сделанную на паспорт. — А это…

— Это моя племянница, Регина, — улыбнулась женщина, и взглянув на поникшую Ксю, нарочито громко сказала:

— это про нее мы разговариваем, после аварии зрение потеряла, навсегда, как выяснилось.

Дверь кабинета открылась и из него вышла эта девушка, бледная худая женщина вела ее под руки, мать, видимо. Девочка спросила, когда они поедут домой, она устала, на что получила ответ, что сразу после того, как отнесут документы на паспорт.

Я присел возле Ксении, обнял ее за плечи, но она отстранилась. Приняла услышанное на свой счет.

— Они не про тебя говорили, не заморачивайся, — пытаюсь успокоить, но девушка стала колючей, как ежик, даже фырчит.

— Да какая разница, Игорь? — вскакивает со скамьи, но не делает и шага, боится. Беру ее за руку. — Меня тоже это ждет. И все шепчутся, даже в школе в туалете. Все тебя жалеют, что ты возишься со мной, такой ущербной!

— Так, остынь. Мне совершенно пофиг, кто и что говорит. Им надоест скоро сплетничать. А ты поправишься, и мы…

— Нет никаких «нас»! Есть я — слепая. И ты — здоровый, красивый и добрый.