Тебя искал

Кит Тата

– А, поняла.

Прихватила с собой стул и, словно боясь куда-то опоздать, достала коробку со своими зимними берцами, отерла их от пыли и так же быстро надела пуховик, шапку и даже варежки.

– Мам, я ушла. Буду ночевать у подруги! – крикнула я, уже выходя из квартиры.

– Когда нас-то познакомишь со своей подругой? – успела услышать я ехидное мамино замечание до того, как закрыла за собой дверь.

Сегодня мне точно не до знакомства родителей с «подругой». Сначала нужно выяснить, что произошло с Матвеем

и в порядке ли он, вообще.

Кстати, о «подруге». Скорее всего, мой кошелек остался у Ромы. Если до него я еще смогу добраться без денег пешком, так как идти не очень далеко, то для того, чтобы доехать до Матвея мне точно нужны деньги на проезд.

Спустя два звонка Рома открыл передо мной дверь. Идеальный гладкий торс в спортивных низко сидящих штанах был удивлено моему появлению на его пороге.

– А говорила, что месячные, - ухмыльнулся Рома и отошёл в сторону, пропуская меня в свою квартиру. – Заходи.

– Слушай, Ром. Я на пару минут. Мой кошелек, случайно, не у тебя?

– Серо-голубой? – нахмурился Рома, вспоминая.

– Да!

– В комнате посмотри. Кажется, на тумбочке был, - махнул Рома рукой в нужную сторону, а сам пошёл в гостиную, где на паузе стояла игра.

Быстро скинула берцы и почти бегом влетела в комнату. На глаза сразу попался кошелек, лежащий на тумбочке. Преодолев расстояние до него в два шага, быстро проверила, на месте ли карта. На месте. Взгляд непроизвольно зацепился за знакомую блестяшку, что лежала на тумбочке и отражала солнечный свет из окна.

– Ром? – схватила я браслет и зашла в гостиную, где Рома снова был вынужден поставить игру на паузу. – А что у тебя делает Настин браслет?

– А я откуда знаю? – фыркнул он. – У нее и спроси. Ты же сама приводила табор своих подруг ко мне в квартиру на чай после вашего первоснежья.

– А, точно, - вспомнила я и закинула Настин браслет в рюкзак. – Ладно. Потом ей отдам. Всё, я побежала.

– Может, задержишься минут на двадцать? – преградил мне Рома дорогу и склонился к губам.

– Мне некогда, - отпрянула я и сдвинула его в сторону.

Про месячные я, конечно, наврала. Просто, вряд ли, у меня вышло бы расслабиться с Ромой, когда я уже четвертый день подряд думаю о том, где Матвей и что с ним.

– Когда тебя ждать? – навис надо мной Рома, пока я надевала берцы.

– Не знаю. Завтра-послезавтра. Я позвоню тебе. Всё, пока.

Еще вчера вечером я решила, что сегодняшние пары я точно прогуляю, если Матвей опять не выйдет на связь. Всё равно, я не смогла бы спокойно сидеть все занятия, не зная, что с Матвеем и Ириской.

Я пробовала узнать через Майю хоть что-то, но она сказала, что её парень, который один из старших братьев Матвея, ничего определенного ей не рассказал. Всё очень расплывчато и туманно, и ничего непонятно.

Пришлось несколько раз позвонить в звонок, постучаться в калитку, но никаких признаков жизни внутри

ограды дома Матвея так и не случилось. Снег рядом с его воротами и калиткой не был ни притоптан, ни прикатан. Либо он давно уехал отсюда, либо все эти дни даже не выходил из дома.

Чисто на удачу я повернула ручку калитки, и та открылась. Стало почти легко дышать. Внутри ограды на снегу тоже не было никаких следов. Терраса и беседка у дома были занесены снегом.

Слыша собственное сердцебиение и, чувствуя страх, бегающий под кожей, я подошла ко входной двери, готовясь увидеть худшее, когда и эта дверь тоже открылась без труда.

Внутри дома царил абсолютный хаос: разбросанная и разбитая мебель, некоторые цветочные горшки и земля из них валялись на полу. В доме была абсолютная тишина и казалось, что здесь еще холоднее, чем на улице.

Или это только от страха так показалось?

Его ограбили? Ограбили и убили!

– Матвей! – крикнула я, едва сдерживая слёзы. – Матвей, ты дома!

Аккуратно ступая, бегала глазами по всему первому этажу. На кухне валялись ножи, там же на полу стояла упаковка кошачьего корма, которая была разорвана, а ее содержимое высыпано.

– Ириска! – позвала я, и к моему облегчению, она почти сразу спустилась ко мне со второго этажа и, громко мурлыча, стала тереться об ноги и руки. Взяв ее на руки, крепко прижала к себе. – Где Матвей, Ириска? Что здесь произошло?

Один короткий кашель заставил меня подпрыгнуть от страха и неожиданности. Резко повернула голову на источник звука и в ворохе подушек, одеяла и пледа увидела спящего Матвея с большими наушниками на голове. Одна рука его была перевязана кухонным полотенцем, через которое проступала кровь.

– О, господи!

Посадив Ириску на подлокотник, я торопливо обошла диван и села рядом с Матвеем, который растирал лицо и, похоже, даже не понял, что уже не один в доме.

– Матвей, - потянулась я к его бороде, которая за эти дни стала совсем лохматой. Оказывается, до этого момента она была у него ухоженная.

Матвей убрал свою руку от лица и с хмурым лицом посмотрел на меня.

– Уйди, глюк, - отмахнулся он и начал отворачиваться от меня к спинке дивана.

– Сам ты глюк, - рванула я с его головы наушники, и это обстоятельство несколько отрезвило мужчину.

Повернувшись ко мне, он с силой зажмурил глаза и открыл их снова.

– Допился, твою мать.

– Тебя ограбили? Или, что здесь произошло?

– Нихрена интересного, - буркнул Матвей себе под нос. Шумно выдохнув, сел, снова растер лицо и, едва не столкнув меня, встал с дивана и побрел в кухню. – Зачем приехала?

– Ты не отвечал на звонки и смски. Я волновалась… за Ириску, - добавила я торопливо, словно боясь, что меня могут поймать с поличным.

– Ну, конечно, - невесело усмехнулся Матвей, наливая себе воду из-под крана в… вазу.