Тебя предупреждали…
Шрифт:
Лишь две недели назад я наконец позволила себе снова задуматься о соседях – и то потому, что Майк поднял эту тему.
«Мисс Беа опять изменилась, – заметил он по дороге из школы. – И мисс Эттвуд как-то странно хромает». На его обычно самонадеянном лице был искренний интерес, и глаза под козырьком любимой бейсболки «Янкиз» искрились любопытством.
В моём мозгу будто щёлкнул тумблер. «Папа бы этого хотел, – подумалось мне. – Он бы хотел, чтобы мы вывели их на чистую воду». И уже от одной этой мысли я почувствовала
Плечи Майка внезапно напряглись.
– Что такое? – спросила я.
– Я не вижу мистера Брауна, – друг, сосредоточенно щурясь, глядел на противоположную сторону дороги.
– Он… Погоди. И правда. Где он?
– Учтём и это тоже. Нам пора! Они начинают на нас поглядывать.
Несмотря на жару, меня пробрал холод. Даже не поворачивая головы в сторону соседей, я чувствовала на себе их взгляды.
Майк опустил козырёк на лицо:
– Через пруд или нет?
Я посмотрела в конец улицы, где за тёмной чащей скрывался пруд Гуди:
– Не через пруд.
Майк ухмыльнулся:
– Трусишка.
– Кто бы говорил!
– Конечно-конечно, Куинн Паркер. Побежали уже.
И он первым рванул по улице. Негодуя про себя, я побежала следом. На углу он развернулся и рьяно замахал старичкам:
– Хорошего дня!
Те в ответ лишь сердито уставились на нас и заскрипели зубами. Мы с Майком невольно поёжились.
– Бежим! – поторопила я, и мы со всех ног помчались прочь.
Глава 2
Когда я вернулась, мама, в кои-то веки оказавшаяся дома, настояла на том, чтобы подвезти меня до школы.
Я выглянула в окно: Майк ждал на углу. Мы обычно шли в школу вместе и по дороге обменивались версиями, а перед самой средней школой «Роки Хилл» расходились, чтобы не попасться на глаза друзьям. Никто не должен знать, чем мы занимаемся. Папины попытки убедить других взрослых ему поверить ни к чему не привели, а ведь он был полицейским. Страшно представить, что подумали бы люди, узнав о нашем расследовании.
– Да всё нормально, я дойду, – отказалась я, хватая с кухонного стола рюкзак. Мне хотелось обсудить с Майком старичков, заняться выдвижением гипотез, к чему постоянно призывает нас миссис Кэри на уроках естествознания.
Мама взяла ключи и убрала свой мобильный в один из карманов голубой медсестринской формы:
– Глупости, Куинн. До моей смены в полдевятого ещё полно времени.
Она бросила Билли собачье лакомство. Тот лишь слегка приподнял голову со своей потёртой лежанки, задвинутой на то место, где раньше всегда стояли папины кроссовки.
Я нахмурилась, но, помахав Билли на прощание, вышла за мамой на пустую улицу.
Там стало ещё жарче, чем час назад, и я про себя застонала, представив всю прелесть послеполуденной тренировки на
Словно прочитав мои мысли, мама сказала:
– Пей сегодня побольше воды! К нам привезли нескольких ребят с обезвоживанием, потому что они мало пили. Особенно на тренировке.
– Знаю, – отозвалась я и посмотрела на Майка, взглядом прося у него прощения.
Мама это заметила и помахала ему:
– Привет, Майкл! Хочешь, подбросим тебя до школы?
У меня запылали щёки. Майк обворожительно улыбнулся из-под козырька неизменной бейсболки:
– Доброе утро, миссис Паркер! Спасибо большое за предложение, но я прогуляюсь.
– Уверен? – спросила мама.
– Он уверен, – вмешалась я. – Поехали.
– Я уверен, – подтвердил Майк.
– Ну ладно, – кивнула мама. – Слушай, я уже сто лет не видела твою маму. Передавай ей от меня привет.
– Обязательно, миссис Паркер. – Майк приподнял козырёк, как какой-нибудь ковбой. – Хорошего дня. – Его взгляд на секунду сместился на меня, прежде чем я села в машину.
– Хороший мальчик. – Мама повернула ключ зажигания. – Я заметила, вы вместе бегаете по утрам? В школе вы тоже общаетесь?
– Нет, – выпалила я и отвернулась к окну.
– Я рада, что тебе снова есть с кем бегать, раз папы больше… ну… – Она кашлянула и продолжила: – И бедный Билли. Его артрит прогрессирует. С ним уже особо не побегаешь.
– Билли прекрасно себя чувствует, – отрезала я и включила радио, специально прибавив громкость. Хотела дать понять, что у меня нет настроения болтать.
Когда мы проезжали мимо, Майк нам махнул. Я коснулась стекла и произнесла одними губами: «Поговорим позже».
Мы были уже на повороте, когда входная дверь Браунов открылась. Я затаила дыхание, и прежде чем мама свернула с нашей Гуди-лэйн на Мэйн-стрит, мне удалось различить белый кед мистера Брауна.
Дрожащими от волнения пальцами я набрала сообщение Майку: «Ты смотришь?»
Ответ не заставил себя ждать: «А то!»
Жалея, что меня с ним нет, я откинулась на спинку кресла. Мама выключила радио и, не замечая моего разочарования, снова заговорила:
– …и бабушка Джейн сказала, что, возможно, заглянет вечером…
Я встрепенулась:
– Правда? Она что-нибудь приготовит?
Мама округлила глаза:
– А то ты не знаешь свою бабушку. Когда она не приносила с собой еды?
На сердце сразу стало тепло. Никто не готовит лучше бабушки Джейн. Никто.
– Ты вернёшься к ужину? – спросила я.
– Нет. У меня двенадцатичасовая смена, если только не удастся с кем-нибудь поменяться. – Такой ответ не стал неожиданностью. После папиной смерти мама начала пропадать в больнице. – Прости, солнышко, – повернувшись ко мне, добавила она, после того как припарковалась перед школой.