Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта
Шрифт:
Историки документально доказали, что Лесток вел двойную игру: в пользу Франции и Пруссии, являясь активным агентом французского посланника в Северной столице маркиза де ла Шетарди. За приличное денежное вознаграждение он доносил ему о цесаревне и настраивал ее против сотрудничества России с Англией и Австрией.
По заданию французского посланника лейб-лекарь Лесток становится главным организатором придворного заговора с целью возведения на отцовский трон дочери Петра Великого Елизаветы Петровны. Он настойчиво и целенаправленно убеждает цесаревну в необходимости занять российский престол, сплачивает вокруг себя вельмож, способных сместить с престола Анну Леопольдовну, тогдашнюю правительницу русского государства при малолетнем сыне императоре Иване VI Антоновиче. В доме Лестока на западной границе Царицына луга собираются вельможи-заговорщики: А.Г. Разумовский, М.И. Воронцов, И.И. Шувалов, С.Ф. Салтыков и С.Ф. Апраксин. Если
Канцлер граф М.И. Воронцов. Художник А.П. Антропов
И.И. Шувалов в 1760 г. Художник Ф. Рокотов
П.С. Салтыков. Художник П. Ротари. 1760 г.
Генерал-фельдмаршал С.Ф. Апраксин
От французского посланника Лесток передал цесаревне 130 000 дукатов для выплаты участникам заговора и солдатам русской гвардии, давшим согласие оказать помощь в свержении с престола «проклятых немцев». Однако объятая страхом Елизавета систематически срывала оговоренные дни начала разработанной до мелочей операции заговорщиков, умоляя Лестока и его единомышленников бросить эту столь опасную для нее и их самих затею. Действительно, Анну Леопольдовну и ее супруга доброжелатели неоднократно предупреждали о существовании заговора, но та спокойно отвечала, что «опасности нет, Елизавета ни в чем не виновата, на нее напрасно наговаривают, лишь бы со мной поссорить…»
Маркиз де ла Шетарди
Ее супруг – принц Антон Ульрих просил усилить во дворце военные караулы, разослать по городу патрули и принять действенные меры против опасных замыслов Елизаветы. В своем классическом труде «Русская история» Николай Иванович Костомаров так описывал действия заговорщиков в два часа ночи 25 ноября 1741 года: «В доме Елизаветы Петровны у Царицына луга собрались все ее главные приверженцы и знать: любимец Разумовский, камер-юнкеры Шуваловы Петр, Александр и Иван, камергер Михаил Илларионович Воронцов, принц Гессен-Гамбургский с женой, Василий Федорович Салтыков, дядя покойной Анны Иоанновны и тем самым близкий к ее роду, но в числе первых перешедший на сторону Елизаветы, а также Скавронский, Ефимовские, Гендриковы… Лесток подал Елизавете Петровне орден Екатерины и серебряный крест… Цесаревна села в сани, с нею поместился Лесток, на запятках стали Воронцов и Шуваловы. В других санях поместились Алексей Разумовский и Василий Федорович Салтыков; три гренадера Преображенского полка стали у них на запятках. Сани подкатили к съезжей Преображенского полка… Сбежались солдаты… Елизавета, выступив к ним из саней, произнесла: „Знаете ли, чья дочь я? Меня хотят выдать насильно замуж или постричь в монастырь! Хотите ли идти со мной?“ Солдаты закричали „Готовы матушка! Всех их перебьем!“ Триста шестьдесят преображенцев, взяв цесаревну на руки, донесли ее до Зимнего дворца».
Историк Костомаров писал, что «по одним известиям, Елизавета вошла во внутренние покои дворца, в спальню правительницы и громко сказал ей: „Сестрица! Пора вставать!“ По другим известиям, цесаревна не входила сама к правительнице, а послала гренадеров, те разбудили правительницу и ее супруга и принесли из комнаты малолетнего императора-ребенка… Елизавета Петровна взяла младенца на руки, ласкала его и говорила: „Бедное дитя! Ты ни в чем невинно; виноваты родители твои!“ И понесла его к саням».
Ошеломленных арестованных правительницу и ее супруга под конвоем гвардейцев
На следующий день после переворота императрица Елизавета Петровна, подарив дворец на Царицыном лугу своему фавориту А.Г. Разумовскому, спешно перебралась в Зимний императорский дворец. Сенат срочно отдал распоряжение о приводе к присяге императрице Елизавете Петровне людей всех чинов и сословий Российской империи. В первые дни царствования новая императрица щедро наградила участников государственного переворота и сочувствующих ей придворных, повысила в чинах, должностях и званиях. Многих ее приверженцев стали теперь называть «ваше сиятельство», ибо Елизавета Петровна возвела их в графское достоинство.
Вскоре новая государыня высочайше повелела придворному зодчему Михаилу Земцову построить на месте штаба лейб-гвардии Преображенского полка и Аничкова моста величественный дворец в подарок графу Алексею Григорьевичу Разумовскому.
Отдавая подобное распоряжение талантливому русскому архитектору, Елизавета Петровна строго указала гофинтенданту Шаргородскому на необходимость «особого поспешания» в исполнении ее указа. Главным наблюдателем над всеми видами работ при строительстве дворца императрица назначила столичного зодчего Карла Растрелли.
Церемониал коронования государыни Елизаветы Петровны торжественно прошел «по обширному чину» в главном московском соборе 25 апреля 1742 года.
Тотчас же по вступлении на престол Елизавета Петровна пригласила из Голштинии в Петербург молодого племянника Карла Ульриха – сына ее покойной сестры герцогини Голштинской Анны Петровны. В день его приезда в русскую столицу императрица наградила мальчика орденом Святого Андрея Первозванного, усыпанном бриллиантами, подарила дворец в Ораниенбауме и несколько поместьев. Царица распорядилась о приготовлении великого князя к принятию христианского вероисповедания.
История российского государственного переворота 1741 года завершилась вполне благополучно для большинства его руководителей и функционеров. Они были щедро награждены новой императрицей. Большинство, но не все. Судьбы главного идеолога и активного организатора заговора графа Германа Лестока и Степана Федоровича Апраксина оказались весьма драматичными. В первые дни своего царствования она действительно высоко наградила придворного французского доктора. Он становится графом, государыня жалует ему свой портрет, украшенный бриллиантами, увеличивает в несколько раз жалованье и денежное вознаграждение за каждую медицинскую процедуру. В частности, за банальный сеанс кровопускания ему выплачивалась баснословная по тем временам денежная сумма – 2000 рублей золотом. Своим постоянным недовольством, упреками, двусмысленными шутками, разгульной жизнью, болтливостью и особой привязанностью к наследнику Петру III он, естественно, стал вызывать у императрицы не только раздражение, но и законную подозрительность.
Граф А.П. Бестужев
Историк и автор книги «Старый Петербург» И.И. Пыляев при изучении периода правления Елизаветы Петровны отмечал, что подобным стечением обстоятельств тогда довольно ловко воспользовались единомышленники Лестока в дни государственного переворота, а по его завершении – непримиримые и бескомпромиссные враги вице-канцлер Алексей Петрович Бестужев и фельдмаршал граф Степан Федорович Апраксин. Эти сановные российские государственные деятели, собрав сведения на Г. Лестока, объективно доложили императрице, что ее лейб-лекарь, являясь тайным агентом французского посланника Шетарди, по его непосредственному указанию находится в тайной связи с враждебным Российской империи прусским двором и руководит организацией нового переворота по свержению с престола Елизаветы Петровны и возведению на трон ставленника прусского короля цесаревича Петра III.
Первоприсутствующий в Сенате авторитетный государственный деятель и дипломат, кабинет-министр граф А.П. Бестужев в ночь ноябрьского правительственного переворота 1741 года заверил Елизавету в готовности служить верой и правдой дочери Петра Великого. Императрица благосклонно приняла заверения своего подданного, так как прекрасно знала цену этому человеку – опытному знатоку отношений европейских кабинетов, высокообразованному дипломату.
Странно, но за Бестужева перед государыней хлопотал даже сам лейб-лекарь Лесток, на что Елизавета Петровна тогда иронично заметила ему, что тот активно старается на свою голову.