Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта
Шрифт:
В 1739 году в газетном объявлении приглашал всех желающих заходить «в самый последний дом на углу у Большого лугу на дворе партнова иноземца Неймана у Зеленого мосту против погорелых лавок» бывший хозяин дома на Мойке Октавий Бартоломео Герцын, торговавший разными сортами водки и виноградных вин, изготовленных за границей.
После строительства на противоположной стороне улицы деревянного Зимнего дворца для императрицы Елизаветы Петровны, значительную часть дома Неймана арендовали императорские службы. В доме тогда поселилась любимая камер-юнгфера царицы Е.К. Скороходова. Позже по указанию Елизаветы Петровны в доме разместили малолетних воспитанников Пажеского корпуса.
Сам хозяин и его семейство также имели местожительство в одной из просторных квартир собственного дома.
В 1788 году вдове портного Неймана Анне Марии после многоразовых залогов своей
Приехав в Петербург, Конон Котомин первые годы состоял в звании торгующего крестьянина, затем вместе с отпущенными помещиком ярославскими крестьянами сколотил небольшую артель, стал закупать большие партии привезенных в петербургский порт товаров и организовал торговлю ими вразнос, обходя таким образом необходимость уплаты налогов в казну.
Накопив приличный капитал, Конон Борисович наконец-то смог записаться в столичное купечество, первоначально по 3-й гильдии, с получением при этом не только определенных обязанностей, но и прав. По законам тех лет, записываясь в 3-ю гильдию Конон Котомин «объявил по совести» размер своего капитала и заплатил городу 438 рублей – изначальный налог, а в 1812 году он «объявил по совести» свой капитал, позволивший ему записаться уже в 1-ю гильдию столичного купечества, и заплатил в казну за столь высокое свидетельство уже 2612 рублей.
Успешное ведение торговых дел позволило ему в 1807 году не только приобрести солидный дом в 1-й Адмиралтейской части города на Невском проспекте под № 18, но и сразу же приступить к его основательной капитальной перестройке. Ко времени покупки этого строения Котоминым фасады и планировка дома придворного портного Неймана уже не отвечали требованиям нового, XIX столетия и местоположению на главной магистрали столицы, в непосредственной близости от Зимнего дворца.
В Государственном историческом архиве и поныне хранится запись в книге планов Комитета городских строений о том, что 3 июня 1807 года «купец Котомин хочет каменное жилое строение перестроить и надстроить по фасаду четвертым этажом и выдвинуть в линию, как значится на плане красною линию». Из строительных документов тех лет явствует, что капитальная перестройка дома началась лишь в апреле 1812 и к 1814 году все работы в основном завершились, «нижний этаж по проспекту окончен, прочие этажи отделываются и на дворе флигель вчерне». Исследователь творчества зодчего В. П. Стасова Татьяна Евгеньевна Тыжненко в своей книге «Василий Стасов» (1990 г.) упоминает, что «большинство исследователей – В.Я. Курбатов, А.Г. Яцевич, В.А. Таубер и другие не называли до 1950-х годов имени автора перестройки дома.
В 1954 году В.И. Пилявский предложил на основе проведенных исследований свою версию об авторстве зодчего Стасова, поддержанную Г.Г. Гриммом. С тех пор во всех справочниках, монографических изданиях о Ленинграде и путеводителях приводится имя Стасова как строителя здания, хотя до сих пор в архивах и документах не встречается чертежей планов и фасадов этого сооружения, подписанных им».
С 1810 года общее руководство застройкой города частными жилыми домами возложили на архитекторов В.П. Стасова и Л. Руска. Стасов отвечал за урегулирование частной застройки на Васильевском острове и в Адмиралтейской части, что с большей долей уверенности позволяет предполагать его участие в постройке дома Котомина.
Дом петербургского купца Конона Борисовича Котомина причислен к числу наиболее интересных образцов доходного жилого дома периода классицизма. Его главный, парадный фасад длиной восемьдесят метров, обращенный на Невский проспект, строго ограничен размерами участка.
Т.Е. Тыжненко в своей книге приводит детальное описание перестроенного архитектурного объекта с характерными для зодчего В. П. Стасова приемами и деталями его главной фасадной
Часть фасада дома К.Б. Котомина на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы
Внутреннее пространство дома Котомина, ограниченное его фасадами по набережной реки Мойки и Большой Морской улице, делилось поперечными флигелями на два двора.
Строение благополучно простояло без ремонта и каких-либо изменений до 40-х годов XIX столетия, принося хозяину огромный доход, почти 60 000 рублей в год. Котомин с выгодой сдавал в аренду помещения своего дома. В здании, перестроенном в один из первых столичных комфортабельных доходных домов и позже признанным «памятником архитектуры мирового значения», как правило, жили люди с немалым достатком.
Одним из арендаторов помещений в доме Котомина был известный дантист из Берлина Давид Валленштейн, которого активно рекламировала газета «Северная пчела», редактируемая известным журналистом и издателем Фаддеем Венедиктовичем Булгариным. Регулярно публиковавшаяся в «Северной пчеле», реклама являлась своеобразным гонораром Фаддея за услуги зубного врача.
Кстати, соредактор «Северной пчелы» также снимал квартиру в доме Котомина. За санацию своей полости рта «заклятый друг» А.С. Пушкина Фаддей Булгарин расплачивался хвалебными строками о своем персональном зубном враче в издаваемой им популярной столичной газете: «Не оскорбляя столичных зубных врачей ни словом, ни намеком мы рекомендуем зубного врача Давида Валленштейна, живущего у Полицейского моста, в доме Котомина». Реклама оказалась действенной, количество пациентов дантиста Валленштейна, среди которых числились даже члены царской фамилии, увеличивалось, росли и его заработки.
Кстати, в те годы дантисты всего мира использовали для протезирования не только искусственные, но и натуральные человеческие зубы. При этом никто не задумывался над тем, где и каким способом они добывались. Тот же Валленштейн неоднократно публиковал в газете своего клиента Фаддея Булгарина довольно странные объявления: «Имею честь уведомить почтенную публику, что недавно получил из чужих краев хорошую, прочную и весьма натуральную массу, употребляемую для вставления новых зубов, а также партию прекрасных белых и здоровых натуральных человеческих зубов, надеясь, что они будут соответствовать желанию каждого не только потому, что они красивы, натуральны, но и потому, что они чрезвычайно прочны».
Доктор Валленштейн процветал в русской столице, он разбогател и не собирался возвращаться на родину. В прекрасном доме на углу Мойки и Невского проспекта, у бывшего Зеленого моста, дантист дожил до глубокой старости.
В 1820-х годах в доме Котомина проживал вышеупомянутый журналист, издатель и по совместительству лучший агент и осведомитель III отделения Фаддей (Тадеуш) Венедиктович Булгарин, сын польского шляхтича, получивший свое имя в честь Тадеуша Костюшки.
После окончания Шляхетского корпуса в Петербурге он служил в Уланском полку и даже участвовал в военных действиях. В 1811 году Фаддея отчислили из рядов армии «по худой аттестации». Обидившись, он уехал в Париж и там вступил в армию Наполеона. Активно участвовал в войне с Россией в рядах французских улан. В одном из боев был взят казаками в плен. Через пять лет вновь поселился в Петербурге и преспокойно занялся журналистикой и издательской деятельностью. Издавал вместе с Н.И. Гречем популярную столичную газету «Северная пчела» и журнал «Сын отечества».