Техническое задание

Плотников Сергей Александрович

— Дале… — «звезда» школы начала было вещать привычным надменно-покровительственным тоном, но сама себя перебила, и поправилась уже своим обычным, гораздо более приятным голосом. — Егор, ты прикалываешься? Что, правда, не знаешь? В какой глуши надо жить… гхм, прости.

— Егор из людей бека Абишева. Живет в санатории в восьмидесяти километрах от города, — прежде, чем я успел раскрыть рот, тихо подсказала Жаргал, по-прежнему глядя в свою пиалу. И, предвосхитив следующий вопрос, добавила: — Меня вчера назначили старостой десятого-«бэ».

— Так это ты мне не дозвонилась! — вырвалось у меня совсем не то, что я хотел сказать.

— Твой телефон не отвечал. И телефон санатория тоже. Но я узнала номер Абишева-батыра у завуча и позвонила ему. Он сказал, что ты пойдёшь на практику, — всё так же без эмоций просветила меня девушка.

— Вот оно что…

У меня в голове словно сложились кусочки

мозаики — я ведь сегодня тоже не мог дозвониться до своих коллег, и до «Каменного цветка». Получается — входящую связь заблокировали еще тогда, вчера вечером? Похоже на то. Примерно представляю, что было дальше — тридцать человек не могут прямо взять и сразу все решить: были повторные созвоны, я продолжал быть «вне зоны доступа», в итоге оказался последним неохваченным. Часов в десять вечера, если не позднее, это стало ясно — и ответственная Джимбинова начала вытрясать другие телефоны из классного руководителя. А когда не ответили и другие записанные контактные номера — добралась до замдиректора, у которой, разумеется, был прямой номер моего официального опекуна. То есть до босса Жаргал дошла в лучшем случае около полуночи. То-то бек так… агрессивно отреагировал на мой звонок — уже второй раз за сутки по связанному со мной поводу дёргают. Впрочем, сам виноват — кто, кроме него, мог дать распоряжение отрубить сотрудникам лаборатории и санатория входящую связь? Понять бы ещё — зачем? Нет, ну ясно, что информационная блокада как-то связана с этими торопливыми итоговыми испытаниями прототипов, но убей — не могу понять, каким образом? Что-то не нравится мне то, что происходит. Если раньше нарастающая спешка ещё как-то хотя бы теоретически была объяснима, то произошедшее вчера и сегодня вообще не в какие ворота. Этот странный одиночный «выгул» Ирис, не менее странная селективная блокада связи… Так серьёзные дела не делаются!

— Так почему людей в городе почти нет? — устало переспросил я: гадать и паниковать вроде бы было рано, но я почему-то почувствовал себя не в своей тарелке.

— Да всеимперские учения же на нашем Полигоне! — выпалила Мамедова. — Внезапная проверка боеготовности армии, части со всей страны выборочно перебрасываются. Вчера в восемь вечера объявились, и сразу первые «аннушки»-тяжи и сверхтяжи на посадку начали заходить! Весь гражданский персонал, даже тех, кто в отпуске и на выходных — загнали на обслуживание, и наняли по разовым контрактам всех, кого смогли. А нерабочих родственников тех, кто согласился — за счёт армии на десять дней на море, благо, самолеты ВТА [51] все равно пустые назад идут… Как ты понимаешь, отказавшихся идиотов и неудачников оказалось мало.

51

ВТА — военно-транспортная авиация.

Я почувствовал огромное облегчение. Учения. Уровня всей страны — да ещё и внезапные… Что ж, это всё объясняет, включая фактическую эвакуацию близлежащего города. Как и то, что «фурию», видать, решили продемонстрировать именно на них — раз так всё удачно совпало: высшего военного командования на таком мероприятии должно быть много. Андроида, видимо, Абишев показывать или не планирует, или оставил на удачное стечение обстоятельств — вот и отправил Ирис на тест только со мной. Объяснение всё равно с некоторой натяжкой, но гораздо более логичное, чем любое другое, что я мог себе вообразить. Ну а объяснить или хотя бы намекнуть простому исполнителю смысл данной задачи — вот ещё, перебьется. Ларчик, как говорится в поговорке, просто открывался. Ну что ж, значит, действительно можно наконец расслабиться и съесть то, ради чего я пришёл!

20

Наверное, именно так и выглядит взросление — когда внезапно в одногодках-однокашниках, вместо поднадоевших дебилов, способных только на детские выходки, внезапно начинаешь замечать сформировавшиеся личности. Как-то в прошлый раз этот момент прошёл мимо меня… Светлана, избавившаяся от своей «звёздной» манеры речи, сразу стала в десять раз более привлекательной девчонкой. Если её давешняя попытка меня «очаровать», заставив участвовать в непонятной авантюре, вызвала только раздражение и желание свалить куда подальше, то теперь я сам не заметил, как за разговорами прошло два часа. Вот же — умеет, если захочет!

Разговаривали мы практически вдвоём: Ирис по понятным причинам больше молчала или отделывалась односложными ответами, Жаргал тоже изредка подавала голос со своего места у окна — и всем было комфортно. Кроме того, от Мамедовой я узнал массу полезной и просто интересной информации, которую все сверстники знали, но

которая до настоящего времени как-то проходила мимо меня. Впрочем, ожидаемо: учёба учёбой, но если живёшь в закрытом пансионате среди пустой на многие километры степи и в окружении не самых разговорчивых людей даже близко не твоего биологического возраста — с лёгкой болтовнёй «о погоде и природе» определённые проблемы. Да и не очень-то я и сам рвался кого-то там разговорить. А тут всё вышло само собой.

Больше всего генеральская дочка болтала, разумеется, про армию — так я узнал, что учения с «внезапной проверкой боеготовности» во многих частях проводятся выборочно, причём каждый год вне зависимости от сезона, но вот такие, масштабные, когда армейские части «надёргиваются» со всей страны — в последний раз были пять лет назад. Мероприятие это безумно геморройное для всех — от рядовых до высшего офицерского состава, потому, что проверка действительно внезапная, а приказы поступают не просто «выделить роту/подразделение для участия в учениях», когда можно выбрать самых готовых, а ещё и с указанием конкретных участников, часто вообще пофамильно. Проверка заключается не только, и даже скорее не столько в том, чтобы заставить разнородный «зоопарк» слаженно действовать в непривычном для них ландшафте и климате — в конце концов, в армии специально такому учат, где лучше, где хуже. Нет, проверка высвечивает все проблемы и недоработки обслуживающих армию структур: военно-транспортной авиации, железнодорожную логистику, готовность тех же полигонов, интендантов всех уровней — в общем, всего того, от чего зависит успех в первые часы оборонительной войны при внезапном нападении. Огромное число мирных людей задействовано, чтобы военная машина успешно перемалывала врага: от работников различных производств, начиная с разработчиков баллистических ракет и истребителей и заканчивая производителями туалетной бумаги, до последнего уборщика на продуктовом складе и медбрата в госпитале третьей линии. И каждый должен быть готов на своём месте сделать всё, что нужно.

Разумеется, вовлечение гражданских в военные игрища порождает массу неудобств, скомпенсировать которые призваны меры вроде организации «воентуров» для родных и близких, попавших под учения — это не считая компенсаций и повышенной оплаты на время работы на ВС ВИ. Кстати, я оказался прав, предположив, что незанятое население из ближайших к местам «большой» проверки боеготовности населённых пунктов стараются ненавязчиво убрать сами военные: масса людей и тяжёлой техники в одном районе просто по статистике начинает генерировать опасные ситуации разной степени сложности и локальности — от сбитых БТРами столбов освещения и до падения истребителя с отказавшим двигателем в чей-нибудь огород. От Полигона до Ундерхаана, правда, довольно далеко, но что такое двести с хвостиком кэмэ для крылатой ракеты, пусть и с масс-габаритным макетом вместо боевой части? Одно дело воткнувшийся на излёте в фасад пустого дома снаряд, и другое — когда он падает на головы играющей детворе: даже если все отделаются лёгким испугом, шапки и погоны причастных полетят косяками. «Весело», в общем, но все имперцы относятся к учениям с пониманием — эхо тридцатилетней Великой Войны всё ещё звучит, и уроки, вынесенные с полей боёв вместе с сотнями тысяч смертей, страной не забыты.

— Скажи, а кто-нибудь… гм, необычный из высокопоставленных… на учениях будет? Кого обычно не бывает?

Я замялся, не зная как правильно сформулировать вопрос. Собственно, я просто хотел окончательно для себя прояснить, кому там Тогжан-батыр собирается показать вихрёвские разработки. Не то, чтобы мне это знание было прямо нужно, но… короче, просто любопытно стало, кому я обязан сегодняшним авралом. Правда, стоило мне открыть рот, как тут же пришла в голову слегка запоздалая умная мысль, что спрашивать вот так в лоб не стоило: КБ Абишева — широко известный в узких кругах разработчик нового оружия, и вот так фактически расписываться, что я догадываюсь о грядущей, наверняка закрытой и секретной демонстрации, — явно не стоило. Потому в итоге вышло так косноязычно. Однако, эффект от фразы внезапно превзошел мои ожидания: Жар оторвалась от своей пиалы, Света, глядя на меня тоже взявшая мороженое — от лакомства, девочки переглянулись.

— Скажи ему, — посоветовала Джимбинова. — Всё равно они скоро появятся.

Интересно-то как.

— Кто появится? — мне стало любопытно.

— Только не болта… Ай, ладно. Короче — скоро на Центральную Площадь приедет третья дочь Императора Юрия, Анна! Причём — инкогнито.

— Принцесса? Сюда? Зачем? — вот чего-чего не ожидал, так… вот такого. Только не говорите мне, что двадцатидвухлетняя принцесса занимается военной приёмкой. Хотя… не одна же она будет, даже если это и неофициальный визит? — Так ты что, для этого с биноклем тут засела?!