Техника и вооружение 2003 08

Коллектив авторов

Первоначально "Везувиус" подчинялся капитану Шлею и использовался как посыльное судно, но в середине июня, после того как в Сантьяго пришла эскадра Серверы, крейсер присоединился к эскадре Семпсона. Сам адмирал возлагал на корабль большие надежды и полагал, что он будет очень полезен для обстрела береговых позиций испанцев.

Выполняя приказ адмирала, в ночь с 13 на 14 июня крейсер вышел на свою первую бомбардировку. На борту корабля находился мичман Л.С. Палмер, который незадолго до того съездил на берег и уточнил позиции испанских береговых укреплений и район дислокации эскадры Серверы.

В литературе встречается расхожее мнение, что применение динамитных орудий "Везувиуса" под Сантьяго было совершенно неожиданным для испанцев. Неизвестно,

откуда взялись эти сведения, но уже днем 13 июня, то есть почти тотчас после прибытия крейсера, его заметили и идентифицировали с форта Морро, благо, что корабль имел ни на что не похожий силуэт. Например, лейтенант Мюллер в тот же день сделал запись в своем дневнике о появлении в блокирующей эскадре "Везувиуса", не преминув заметить, что его ценность в бою близка к нулю.

Воздушная камора пневматических орудий (фото Э. Харта)

Боковой вид крейсера "Везувиус"

Крейсер "Везувиус"

Кстати, и сам адмирал Семпсон, понимая беззащитность корабля при встрече с противником, просил экипаж проявлять крайнюю осторожность. Корабль под покровом темноты скрытно приблизился на полкилометра к входу в бухту, выпустил три снаряда из своих пневматических пушек и после этого, невредимый, поспешно отошел в море.

По воспоминаниям членов команды, звук от стрельбы был специфический, подобный кашлю, а отдача практически отсутствовала. Но особое моральное воздействие на экипаж имело зрелище от действия снарядов: они взрывались с огромным шумом, подобно разряду грома. Вспышка пламени была небольшая, но яркост ь говорила о том, что в эпицентре взрыва температура была очень высокая. Огромный султан красной земли поднимался в воздух на высоту более полусотни метров. Зрелище было настолько впечатляющее, что после отхода команда практически единогласно требовала повторения вылазки, но Семпсон, проявляя осторожность, решил повременить до того, как станут известны результаты обстрела.

Но, следует отметить, что результаты были более чем скромны. Первый снаряд разорвался на склоне холма Сокапа, вырвал несколько деревьев, прорубив настоящую просеку шириной около 20 м. Второй, упавший неподалеку, вошел в мягкий фунт и, взорвавшись, образовал неглубокую, но широкую воронку, в которой, по признанию испанцев, "можно было бы скрыть двадцать лошадей". Но, тем не менее, оба этих взрыва, вызвавшие столько эмоций у членов команды крейсера, произошли вдалеке от испанских позиций.

Третий снаряд перелетел через холмы и упал на внутреннем рейде, вблизи миноносца "Плутон". Силой взрыва испанский корабль был практически полностью выброшен из воды, но сильных повреждений не получил. По воспоминаниям одного из испанских офицеров, находившегося в этот момент на крейсере "Рейна Мерседес", он тоже ощущал сильное сотрясение корпуса своего корабля, хотя он стоял на якоре па значительном удалении от эпицентра взрыва.

"Разбуженные" взрывами испанцы с береговых батарей сделали только два выстрела, да и то наугад. Так что вылазка американцев прошла без противодействия.

Следующая акция подобного рода состоялась два дня спустя, 19 июня. Все прошло по аналогичному сценарию: приблизившись к берегу, "Везувиус" сделал три выстрела по батарее на мысе Сокапа. Но опять все снаряды легли неточно, с перелетом, так что сама батарея не пострадала, но два артиллериста

были ранены поднятыми в воздух камнями.

Но наиболее "удачной" следует признать бомбардировку, проведенную в ночь 25 на 26 июня. Из двух выпущенных снарядов один напрочь разнес домик смотрителя маяка, а второй взорвался вблизи форта Морро. Взрывом был поврежден сам форт, представлявший по сути дела старый замок. Было ранено четыре человека: трос матросов из экипажа крейсера "Рейна Мерседес", обслуживавших береговое орудие, и солдат гарнизона.

Всего под Сантьяго "Везувиус" восемь раз бомбардировал позиции испанцев. Снаряды взрывались либо вдалеке от укреплений на берегу, как это было, например, 22 июня, либо же падали в воду на внутреннем рейде, как 27 июня. Все бомбардировки происходили по описанному выше сценарию — днем испанцев обстреливали броненосцы и крейсера, а ночью, обычно между 23 и 2 часами, "Везувиус" выпускал два-три своих снаряда.

В литературе часто встречается мнение, что взрывы динамитных снарядов вызвали большое беспокойство среди испанских сил на берегу, так как они начинали раздаваться совершенно неожиданно, без какого-либо предупреждения в виде грохота выстрелов, обычно сопровождаемых бомбардировки. К сожалению, об истинном моральном воздействии на противника судить довольно сложно, так как о нем говорят исключительно американские источники. Например, адмирал Семпсон в своем рапорте пишет, что бомбардировки "Везувиуса" имели "большой эффект".

Однако, как показывают документы, эти взрывы среди обороняющихся не вызывали особенных эмоций: дескать, стреляют и стреляют, все уже настолько привыкли к стрельбе и разрывам. Весьма сдержан к эффекту от воздействия динамитных снарядов и лейтенант Мюллер в своих блокадных дневниках: "Если снаряд падал вблизи батареи, то могло произойти ее полнейшее разрушение: стоило только взглянуть на их действие, чтобы убедиться в этом. К счастью для нас, эти снаряды не обладали большой меткостью…". Эффективность бомбардировок можно было бы повысить, стреляй американцы по городу. В литературе иногда встречается мнение, что этого не было ввиду "человеколюбия" американцев. Но реальную причину следует искать в большом удалении Сантьяго от моря, так что американцы не могли бы обстрелять город, даже если бы того очень хотели.

Остальные испанские источники также чрезвычайно осторожны в оценке эффективности динамитных снарядов: если беспокойство и было, то только во время первой бомбардировки "Везувиуса". В этой связи весьма любопытен факт, что испанские обыватели организовали настоящую охоту за неразорвавшимися американскими снарядами, с целью последующей выгодной продажи своих сувениров. И большим разочарованием для подобных коллекционеров стал тот факт, что "Везувиус" единственный из американского флота гарантировал 100 % разрыв своих снарядов. А поскольку осколки при этом имели обыкновение разлетаться на довольно значительное расстояние, в частные коллекции они практически "не попадали".

По поводу якобы "значительного материального ущерба динамитных бомбардировок" весьма показателен следующий факт. За время блокады от огневого воздействия со всех американских кораблей испанская армия потеряла десять человек убитыми и 116 ранеными, а флот и того меньше — шесть убитыми и несколько ранеными. На счет "Везувиуса" из этих скромных результатов можно отнести лишь не более десятка раненых.

И уж совсем кажется непонятным предположение С. Штунца о том, что испанцы, найдя у себя обломки стабилизаторов динамитных снарядов, "были убеждены, что это были неуправляемые ракеты". Чтобы понять этот тонкий юмор, необходимо сделать небольшое пояснение. Дело в том, что в течение XIX века, когда многие страны экспериментировали с пороховыми ракетами и даже использовали их в боевых действиях, Соединенные Штаты оставались, пожалуй, единственной великой страной, которую обошла эта мода. Юмор заключается в том. что испанцы якобы должны были представить, что их противники, вступив в войну, тут же начали уже всеми забытые эксперименты с ракетами.