Техника и вооружение 2013 12
Шрифт:
Неформальное соревнование между конструкторскими коллективами ЧКЗ и Опытного завода № 100 развертывалось в 1944 г. Еще в ходе модернизации танка ИС-2 попытка существенного увеличения противоснарядной стойкости бронекорпуса привела к идее создания корпуса, в поперечном сечении напоминающего клин, направленный острием вниз, т. е. с двускатным днищем, при отсутствии вертикальной брони борта. Инициативно детальную проработку подобной конструкции в конце 1944 г. начали в двух вариантах в ОКБ завода № 100: П.П. Исаков — корпус — полный клин, Г.Н.
Первый вариант вынуждал полностью отказаться от применения торсионной подвески. Возникали также трудности с размещением боевого отделения. Двускатное днище танка от борта до борта снаружи пересекали ребра, являвшиеся опорами узлов ходовой части тележечного типа. Наиболее вероятным было использование пружин в качестве упругого элемента. Ребра, пересекавшие днище снаружи, делали его негладким, что могло существенно затруднить движение машины при ее соприкосновении с грунтом. Помимо всего прочего, в корпусе не хватало объемов для размещения боекомплекта и топливных баков.
Во втором варианте, разрабатываемом Г.Н. Москвиным, сохранение клиновидной формы основной брони могло сочетаться с вертикальным бронированием борта. В этом случае толщина листов могла быть уменьшена до величины, диктуемой соображениями прочности и жесткости. А образовавшиеся объемы между основным бронированием, листами вертикальной брони и гладким днищем (также небольшой толщины) можно было использовать для размещения топливных баков. В то же время такая конструкция значительно усложняла сборку-сварку корпуса и не согласовывалась с идеей «чистого клина», задуманного первоначально. Но иного пути реализации выдвинутой идеи просто не существовало.
Весной 1945 г. этот вопрос, в числе прочих, был вынесен на рассмотрение наркома В.А. Малышева, который поддержал второй вариант. В.А. Малышев при этом сказал: «Не все оригинальное целесообразно. Прошу доказать». Это прозвучало как упрек авторам первого варианта, разрабатываемого П.П. Исаковым и одобренного Ж.Я. Котиным. В сентябре Г.Н. Москвина отстранили от этой работы, а конструкцию корпуса поручили доводить С.В. Мицкевичу.
Тяжелый танк ИС-3.
Тяжелый танк ИС-4М.
В декабре 1945 г. Г.Н. Москвин вернулся из эвакуации в Ленинград, где на Кировском заводе еще в мае-июле 1944 г. был образован филиал завода № 100.
В конце 1945 г. проектные работы с поиском путей существенного повышения боевых характеристик тяжелого танка вошли в стадию проектирования опытных образцов танка «Объект 260», названного ИС-7. Ведущим инженером проекта был назначен П.П. Исаков, главным конструктором — А.С. Ермолаев.
Вскоре Г.Н. Москвину предложили заняться компоновкой безбашенного плавающего артсамохода. Предполагалось, что машина будет оснащена мотор-колесами с электрическим приводом, снабжена поплавками и водометами. Экипаж должен был состоять из командира-артиллериста и механика-водителя-наводчика.
Работу над данным проектом прекратили, поскольку боевая масса самоходной установки ориентировочно не превышала 27 т. А это была уже другая, средняя категория машин по массе, и в круг разработок конструкторского бюро тяжелых танков такая машина не входила.
Следующим проектом, выполнявшимся Г.Н. Москвиным, стала САУ с мощной морской пушкой калибра 180 мм. Затем он разрабатывал проект САУ со 152-мм пушкой большой мощности БМ-152.
В общей сложности работа над тремя артсамоходами заняла больше года.
Постановлением правительства от 12 февраля 1946 г. изготовление опытных образцов тяжелого танка ИС-7 («Объект 260») возлагалось на ЛКЗ. Проблемы, возникшие в связи с радикальным изменением конструкции борта корпуса, по-прежнему волновали Г.Н. Москвина. Даже в случае сохранения идеи клинообразного корпуса сочетание наклонного размещения листа борта с вертикально расположенным нижним листом борта создавало серьезную проблему. Продольный (вдоль борта) сварной шов, соединявший наклонно расположенный лист брони (значительной толщины) с вертикальным нижним листом, в ходе испытаний обстрелом макета борта быстро разрушался. С точки зрения снарядной стойкости сварное соединение броневых листов, сильно различавшихся по толщине, было потенциально ненадежным. Вследствие этого, Г.Н. Москвин пришел к идее вообще отказаться от продольного шва и изготавливать бортовую деталь из одного листа брони путем ее продольного изгиба. Технически такая операция горячей гибки была вполне доступна металлургам. Броневой НИИ эту идею поддержал.
Дополнительным эффектом, отмеченным впоследствии, стало существенное повышение поперечной жесткости корпуса и, соответственно, снижение ударной нагрузки от попаданий снарядов, передаваемой на соединения бортовых деталей с деталями лба, крыши и днища.
В 1946 г. Г.Н. Москвин получил авторское свидетельство № 12877 на изобретение нового способа бортовой защиты. Гнутый бортовой лист был применен и в ИС-7, и в Т-10.
Из разработанных Г.Н. Москвиным и П.П. Исаковым еще в Челябинске в июле-сентябре четырех проектов нового танка к концу 1945 г. было решено сосредоточиться на выпуске рабочих чертежей основного варианта
— «Объект 260». Лобовая броневая защита должна была противостоять 128-мм бронебойному снаряду. В качестве основного оружия использовалась 130-мм танковая пушка С-70 конструкции ЦАКБ (главный конструктор — В.Г. Грабин). Работа проводилась параллельно в Ленинграде и в Челябинске. Отдельным группам конструкторов поручалась отработка чертежей и изготовление отдельных узлов и групп. Для расширения поиска оптимальных решений к непосредственному участию в проектировании был привлечен ряд КБ, НИИ и заводов.
Возникли осложнения с использованием традиционной схемы системы охлаждения танкового двигателя вентиляторного типа с механическим и электромеханическим приводами в связи с неопределенностью (на начальном этапе) типа двигателя. К рассмотрению были предложены дизели авиационного типа, четырех- и двухтактные, двигатели для военно- морского флота, одиночные и спаренные, развивавшие мощность до 2 тыс. л.с. Изучались предложения по созданию газотурбинного двигателя и даже не исключалась возможность установки паровой машины.