Технологии этнонациональной мобилизации в многосоставных обществах на примере черкесов России и Турции
Шрифт:
Независимо от того, реализует или нет гражданско-национальная мобилизация принцип коллективных прав меньшинств, она гарантирует полный набор прав прежде всего каждому отдельному гражданину и подтверждает слова французского революционного депутата С. де Клермон-Тоннера, сказанные им в 1789 г.: «Отвратительно, когда существует общество неграждан внутри государства или нация внутри нации» 104 .
В свою очередь, главным субъектом государственно-национальной мобилизации выступают государственно-организованные социальные и политические акторы. Сама форма государства может быть при этом различной и в разной мере адекватной многосоставности общества: империей (исторически) либо (в наши дни) национальным государством, федерацией либо даже унитарным государством. В любом случае фактически речь идет о многосоставном, т.е., разделенном на сегменты обществе.
104
Цит.
Особенность ресурсной базы государственно-национальной мобилизации по отношению к другим типам национальной мобилизации состоит в преимуществах, которые дает государственный аппарат. Причем речь идет не только об организации государством соответствующей агитации и пропаганды, но также об использовании экономических и военных ресурсов, особенно в период войн, кризисов, реформ (например, сталинская индустриализация в СССР, земельная реформа в маоистском Китае).
Официальную санкцию получает в государственно-национальной мобилизации и образ национального врага – в отличие от гражданской или этнической мобилизации, где само государство может квалифицироваться в качестве врага рождающейся нации. Здесь же задача мобилизации существенно облегчается за счет использования символического ресурса государственного патриотизма: все защитники или враги государства (особенно если это не мнимые, а реальные защитники и враги) выступают одновременно (и презентуются пропагандой в качестве таковых) как защитники или враги нации.
Драйвером государственно-национальной мобилизации выступает не стихийно возникающее государство, но государство как эффект деятельности националистически настроенных элит, которые его вообразили еще до его фактического возникновения. По словам Хабермаса, в таких «поздних» национальных государствах, как Италия и Германия, «образование государства просто шло по следам национального сознания, складывавшегося, в свою очередь, вокруг общего языка, общей истории и культуры» 105 . И в это национальное сознание элиты вносили идеологически разные оттенки национального проекта: либерально-демократические, консервативные, позднее даже коммунистические.
105
Хабермас Ю. Указ. соч. С. 367.
Этот момент роднит гражданскую национальную и государственно-национальную мобилизации: обе не обязательно выступают под флагом националистической идеологии. Этим данные типы мобилизации отличаются от этнического типа. Многие авторы обращают внимание на гибридный характер националистической идеологии как средства мобилизации 106 , но недооценивают национально-мобилизационную функцию любой идеологии для национальной мобилизации. Даже коммунизм может иметь такую функцию, но главным образом не потому, что содержит элементы национализма, а потому, что реально формирует коллективную гражданскую идентичность. Нация здесь оказывается не целью социальной мобилизации, а ее побочным продуктом 107 .
106
«Национализм особенно похож на голову Януса: он может быть правым или левым, революционным, реформистским, прогрессивным и реакционным, часто всё вместе…». См.: Пуле Г.-Ю. Новые национализмы в Восточной Европе – шестая волна? / Национализм в поздне- и посткоммунистической Европе. М., 2010. С. 179. «Национализм <…> стал открытым для разных общественно-политических идеологий, как например, либерализм, социализм, коммунизм, фашизм, национал-социализм и т.д.». См.: Ян Э. Указ. соч. С. 22.
107
Так, по мнению американского историка Давида Бранденбергера, опыт использования сталинским режимом символического наследия русской истории в целях массовой мобилизации «нечаянно способствовал ни больше ни меньше как формированию русского национального самосознания в советском обществе». См.: Бранденбергер Д. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956). СПб., 2009. С. 17.
В этом выражается идеологическая двусмысленность государственно-национальной мобилизации – она носит переходный и неопределенный характер по своему конечному вектору, нередко демонстрируя этнонационалистический уклон («национализирующее государство» 108 по Брубейкеру). Таким образом, неясность и неустойчивость цели (концепта формируемой нации) составляет наиболее уязвимый момент государственного типа национальной мобилизации.
Если гражданско-национальная мобилизация разворачивается снизу, в процессе освободительного движения против врагов внутри государства (королевская/имперская власть) либо вне его (иностранные интервенты), то государственно-национальная мобилизация идет сверху, от имени и под покровительством государственных структур. Это, разумеется, не исключает
108
Брубейкер Р. Национальные меньшинства, национализирующие государства и внешние национальные родственные государства в Новой Европе / Национализм в поздне- и посткоммунистической Европе. Т. 1. М., 2010. С. 158.
109
Ян Э. Указ. соч. С. 51.
Главным субъектом этнической национальной мобилизации выступают этнонационалистические активисты, оппозиционные «материнскому» государству, т.е., государству их актуального проживания. По словам Отто Данна, «характерной чертой национально-этнического мышления является то, что нация в первую очередь представляется как общность одного этнического происхождения, на котором и основывается политическое единство общества. Не общая государственность, а принадлежность к этнической общности рассматривается как основа нации» 110 .
110
Данн О. Указ. соч. С. 266.
Этническая национальная мобилизация в отличие от гражданской и государственной всегда ведется националистами. Правда, идеология этнонационализма тоже допускает гибридизацию с другими идеологиями, но только при сохранении нации как ядерного концепта 111 .
Этнический (или этнизирующийся) статус национальной мобилизации очень хорошо обнаруживается в отношении к потенциальным членам нации, поскольку те формы этнонациональной мобилизации, которые выдают себя за государственные либо гражданские, четко обнаруживают свою истинную суть враждебным отношением к иноэтничной миграции. Эта позиция имеет прямое отношение к пониманию «врага» в этнонационалистической идеологии.
111
Этнонационализм может быть с христианскими, либеральными, консервативными и даже фашистскими оттенками, но оставаясь национализмом. См.: Поцелуев С.П., Константинов М.С. Современный правый радикализм: проблема идентификации признаков // Политическая концептология. 2014. № 3. С. 77.
В идеологии этнонациональной мобилизации «враг» локализуется прежде всего внутри, а не вне национальных границ. Поэтому призыв к национальному единению фактически подразумевает сознательный раскол общества, этническую селекцию, за которой в условиях вооруженного конфликта следует этническая чистка. Вслед за Брубейкером мы видим нераздельность в идеологии этнонационалистической мобилизации двух моментов: «распространение и укрепление установки в качестве мобилизующегося национального меньшинства с требованием признания и наделения правами возможно только при распространении и укреплении образа государства проживания как национализирующего или национально угнетающего» 112 .
112
Брубейкер Р. Указ. соч. С. 159.
К специфике ресурсной базы этнонациональной мобилизации относится, во-первых, особый акцент на новейших техниках пропаганды и агитации, делающих ставку не на аргумент, а на внушение. Как отмечает российский политолог В.А. Ачкасов, суть этнополитической мобилизации состоит в манипулировании символическими ресурсами этнической группы, которым занимаются прежде всего элиты, отождествляющие себя с данной группой и стремящиеся вместе с ней обрести общую политическую/государственную идентичность 113 .
113
Ачкасов В.А. Этнополитическая мобилизация: попытка концептуализации понятия // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 6. 2014. Вып. 3. С. 86.
Эта особенность объясняется архаическим пониманием нации как сообщества родственников. С этим же, по-видимому, связан пропагандистско-идеологический акцент на теме войны, тенденция к милитаризации политического поведения. Кроме того, этнонационализм шире, чем прочие типы национальной мобилизации, использует упомянутую выше первичную сеть принадлежности к различным традиционным сообществам (или сеть «протонациональных идентичностей» в терминологии Хобсбаума). Эта черта опять же объясняется склонностью этнонационалистов толковать национальную общность как извечную.