Технология власти
Шрифт:
"…Руководителем этого ядра (речь идет о нынешних учениках Сталина. А. А.) и ведущей силой партии и государства был т. Сталин. Мастерски выполняя задачи вождя партии и государства и имея полную поддержку всего советского народа, Сталин, однако, не допускал в своей деятельности и тени самомнения, зазнайства, самолюбования".
Хрущев:
"Где и когда бывало, чтобы вождь так сам себя хвалил?" Сталин:
"Сталин достойный продолжатель дела Ленина, или, как говорят у нас в партии: Сталин — это Ленин сегодня". Хрущев:
"Вы видите, как хорошо это сказано, но не народом, а самим Сталиным". Сталин:
"Товарищ Сталин развил дальше передовую советскую военную науку… На разных этапах войны сталинский гений находил правильные решения, полностью учитывающие особенности обстановки… Сталинское военное искусство проявилось как
"Так Сталин восхвалял себя как стратега. Кто делал все это? Сам Сталин, но не как стратег, а как автор-редактор… Таковы факты, товарищи. Следует, пожалуй, сказать, — позорные факты".
Дальше Хрущев переходит к разбору пресловутого "Краткого курса истории ВКП(б)". Хрущев подтверждает, что "Краткий курс" "был написан комиссией ЦК… книга была написана выделенной для этой работы группой авторов". В проекте "Краткой биографии" это обстоятельство было отражено так: "Комиссия ЦК ВКП(б) под руководством товарища Сталина и при его активнейшем личном участии разработала "Краткий курс истории ВКП(б)". "Но и эта фраза не удовлетворила Сталина; она была заменена следующей фразой в окончательном тексте "Краткой биографии": "В 1938 году вышла в свет книга "История ВКП(б). Краткий курс", написанная товарищем Сталиным и одобренная комиссией ЦК ВКП(б)".
Сообщив, таким образом, как Сталин открыто совершил плагиат, Хрущев саркастически спрашивает:
"Нужно ли к этому еще что-либо добавить? Как видите, поразительная метаморфоза превратила труд, созданный группой людей, в книгу, написанную Сталиным".
Литературный агент Сталина во Франции, Анри Барбюс, когда-то писал: "Сталин — это человек с лицом рабочего, головой ученого и в шинели простого солдата". Политический соратник Сталина — Хрущев — снял эту "рабочую" маску с лица преступника, через весьма маленькую щель показал нам функцию его мыслительного аппарата и довольно грубо скинул с него мундир "генералиссимуса". В результате получился эскизный портрет давно нам знакомого лица: инквизитора, деспота, фарисея, маньяка и литературного воришки мелкого масштаба.
III. СТАЛИН И МАКИАВЕЛЛИ
Будущий биограф Сталина, если он захочет что-нибудь понять в действиях диктатора, должен приступить к своей работе только после того, как он основательно изучит три источника: "Государь" Макиавелли, философию Ницше и уголовный кодекс любого государства, даже советского.
Величайшее преимущество Сталина, как "политика нового типа", над другими политиками, в том числе и над коммунистическими, заключалось в том, что он был абсолютно свободен не только от человеческой морали, но даже и от того, что принято называть "идейным убеждением".
Характеристика Талейрана, которая дана князю советским академиком Е. Тарле в книге, написанной во вкусе советского диктатора, целиком может быть отнесена к Сталину [284] :
"Что такое "убеждение" — князь Талейран знал только понаслышке, что такое "совесть" — ему тоже приходилось изредка слышать из рассказов окружающих, и он считал, что эти курьезные особенности человеческой натуры могут быть даже очень полезны, но не для того, у кого они есть, а для того, кому приходится иметь дело с их обладателем. "Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное, — учил он молодых дипломатов, которым напоминал также, что "язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли".
284
Е. Тарле. Талейран. Изд. АН СССР. 1948, стр. 11–12.
Что эта характеристика может быть отнесена к Сталину, засвидетельствовал нам сам "теоретический и политический орган ЦК КПСС" журнал "Коммунист" [285] :
"В работе Сталина последовал разрыв теории с практикой. Во многих случаях он поступал прямо противоположно тому, что совершенно правильно говорил и писал".
В биографиях обоих деятелей тоже было много общего. По происхождению Сталин, конечно, был антиподом Талейрана — отец Сталина был простым сапожником, а Талейрана — разорившимся дворянином. Но поразительно сходны были условия, в которых протекали
285
"Коммунист", 1956, № 5, стр. 25.
Тарле был лейб-писателем Сталина, не в том смысле, конечно, что возводил "культ гениального" (в книге размером в 300 страниц о "буржуазной дипломатии" нет даже ни одной цитаты из Сталина, и это в 1948 году!), а в том, что только ему одному Сталин разрешил писать почти свободно на свои излюбленные темы: "Наполеон" и "Талейран". И Тарле писал, писал талантливо, метко и прямо как для портрета самого Сталина [286] :
"То, как проходят первые годы нашей жизни, — влияет на всю жизнь, и если бы я раскрыл вам, как я провел всю свою юность, то вы бы меньше удивлялись очень многому во мне", — говорил Талейран одной из придворных дам императрицы Жозефины. Процитировав это признание своего героя, Тарле дает ему неподражаемую характеристику, в которой перед нами встает во всем величии именно Сталин: "Учился он не очень прилежно, но пятнадцати лет все же окончил колледж и перешел в духовную семинарию… Родители решили сделать его аббатом… Он не желал принимать духовное звание… Так окончилось отрочество и наступила молодость Талейрана. Он вступил на жизненную арену холодным, никому не верящим, никого не любящим скептиком. На себя, и только на себя, и притом не на свои физические силы, а исключительно на свою голову, возлагал юноша все свои надежды… Кругом были только чужие люди, начиная с наиболее чужих, то есть собственных родителей. А чужие люди — это конкуренты, враги, волки, если показать им свою слабость, но это послушные орудия, если уметь быть сильным, то есть быть умнее их. Такова была основная руководящая мысль, с которой Талейран вышел на жизненную дорогу".
286
Е. Тарле. Талейран. Изд. АН СССР, 1948, стр. 29.
Не знаю была ли она, действительно, у Талейрана, но у раннего Сталина ее можно было бы найти на самых ярких примерах. Это не входило в мою задачу. В этой работе я имел дело с уже сложившимся Сталиным. Однако вывод, сделанный Тарле о Талейране в юности и в старости, воистину просится в биографию Джугашвили — Сталина [287] :
"Он начинал жизнь и с первых же шагов обнаружил те основные свойства, с которыми сошел в могилу. В 21 год он был в моральном отношении точь-в-точь таким, как в свои восемьдесят четыре года. Та же сухость души, черственность сердца, решительное равнодушие ко всему, что не имеет отношения к его личным интересам, тот же абсолютный, законченный аморализм, то же отношение к окружающим: дураков подчиняй и эксплуатируй, умных и сильных старайся сделать своими союзниками, но помни, что те и другие должны быть твоими орудиями, если ты в самом деле умнее их, — будь всегда с хищниками, а не с их жертвами, презирай неудачников, поклоняйся успеху!" Таков именно и был действительный Сталин. К этому же выводу фактически пришли сегодня и сталинцы, хотя объявить об этом осмелились лишь через три года после смерти диктатора, словно все еще боясь его воскресения.
287
Там же, стр. 29–30.
Объявленный при жизни "корифеем всех наук", Сталин был и оставался недоучившимся семинаристом. Даже в области теории марксизма, в которой он сам "открывал" все новые и новые законы, он оставался самым посредственным дилетантом. Вся его мудрость заключалась в том, чтобы в нужное время продекламировать несколько цитат из Маркса, Энгельса и Ленина и, довольно искусно склеив их между собой, развернуть целую концепцию для весьма практической цели: для обоснования своего очередного преступления.