Текст ухватил себя за хвост
Шрифт:
– Валь, ты в своем уме? Ты же знаешь, что нас нет.
– Как бы. А вот Рената есть. И Аргентум есть.
– Ты-то откуда про Аргентум знаешь?
– На них и наезд. И на французов. И вообще на всех, кто под руку попадётся. Вас-то, конечно, не тронут, потому что вас нет. Но обложили крепко. Я тебе не звонил, потому что меня сейчас уже тоже нет.
– Спасибо, Валь. Привет семейству. Будь здоров не кашляй, звони если что.
– Кх-м, шутник.
'…Все это склоняло ученых к выводу, что перед ними мыслящее существо,
Правда, никто об этом как бы и не догадывается, вернее Лем догадался, но не поверил, а потому придумал, в смысле завуалировал эту свою догадку так, чтобы ему никто не поверил. И нет никакой фантастической планеты, вернее, может быть есть, и не одна, но наша-то точно есть, и океан наш, как я полагаю, ничем не глупее того, придуманного, а наверное, наоборот.
Рассуждая, мы будем исходить из того, что каждый уровень бытия может воспринимать и быть воспринятым на своем собственном уровне бытия, но в то же время он не может быть действительно постигнут тем уровнем, который 'ниже', и не может постичь тот уровень, который 'выше'; в этом случае самый нижний порядок бытия проще всего можно определить как тот, который может воспринимать и быть воспринятым посредством чувств.
Растения могут 'воспринимать' эту сферу, но не могут быть восприняты ею в качестве растений, но только в качестве неодушевленных вещей. Я, конечно, не Ларошфуко имею в виду. И не Буратино. Они-то как раз могут, они всё могут. Только это как раз то исключение, которое и подтверждает правило.
Животные воспринимают друг друга в своем качестве животных и воспринимают растения как растения.
Но они не могут воспринимать человеческое существо как что-то, что не является другим животным. Человеческие же существа, одаренные умом, или духовным интеллектом, не только могут воспринимать других людей как себе подобные творения, но способны воспринимать и различать животную, растительную и неодушевленную сферы, которые находятся ниже их уровня бытия.
По крайней мере, человеческим существам так хочется думать. Это человеческим существам вообще свойственно – выстраивать иерархию, и себя водружать на вершину. Или кого-то подобного себе.
Поэтому они способны лишь к частичному пониманию ноуменальных сфер, которые по иерархии расположены выше, и поэтому они склонны уподоблять всё, что выше, людям. А океан, я полагаю, всё-таки выше, и делать его нам подобным не очень-то и уместно. А там, еще выше, наверное, и еще чего найдётся.
NoКуда полезнее изучать не книги, а людей.
Часть 5, в которой куда полезнее изучать не книги, а людей
Накрывает нас ночь накрахмаленным колпаком,
исходя на рассвет, пламенеет восток, набычен,
а бубенчик звенит, только как угадать – по ком,
если каждый, кто не
В тополином плену слепнет ветреный гарнизон
и панельный эдем уплывает,
как слепок грубый
корабля – без руля
за расхристанный горизонт,
где солёный рассвет, которого ищут губы.
Возвращаются те, кто не лучше,
так вот те крест -
пусть на том берегу обойдёмся немалой кровью,
но не слишком ли затянулся последний квест?…
Уходи по воде, как водится, я – прикрою
NoЛада Пузыревская
Является ли Бог демиургом? По определению, конечно является. И всё в мире происходит по воле Бога. Однако познать непознаваемое, а оно, несомненно, существует, и уж тем более соотнести с имеющимся опытом, с теми мыслеформами, которые мы, в смысле я, конечно, за других я отвечать не хочу и не буду, способен воспроизводить и редуцировать, противоречит убеждениям агностика.
У меня Бог – это, наверное, Океан, и это и есть мой объективно реальный Бог. Может быть, я его выдумал, но мне, материалисту, это выдумка помогает.
Тем более, я не вижу причин, почему это не может быть правдой.
Хотя есть тут одна закавыка, и вы сразу поняли какая. Потому что всё и везде лепится по образу и подобию. А какое может быть подобие у океана? Подобие у океана – лужа. Вы можете представить себе разумную лужу? Я – нет.
Хотя, в предложенной вам модели, лужа, так или иначе, часть океана. Потому что ничто ниоткуда не берется и никуда не исчезает бесследно. И лужа с океаном связана незримыми и неощущаемыми связями, такими, что мы их пока никакими приборами обнаружить не можем. Но это только пока.
Так вот, лужа и океан взаимосвязаны, и всё, что знает лужа, знает и океан. И наоборот. А это может означать только одно. Лужа разумна.
Вот до какой ереси я, в конце концов, зафантазировался, и вас нафантазировал. Но не берите в голову, это же фантастика. И, как мне кажется, мы с вами тоже уже связаны незримыми и неощущаемыми связями, прямо как лужа с океаном, осталось только догадаться, кто есть где.
Только связь эта уже, несомненно, существует, хоть её никакими приборами не измеришь, пока не измеришь, потому что такие приборы еще не придумали и не построили. Но построят. Китайцы.
Смешные они люди, эти музыканты. Нет, по жизни они как раз вполне обыкновенные, ничем таким примечательным не выдающиеся, в смысле по жизни они самые разные бывают, ничего такого их и не объединяет, кроме как отношение к музыке. А вот тут они как раз смешные и становятся. Потому что эта их святая к музыке любовь делает их и беззащитными и трогательными.
Они могут часами, неделями, месяцами репетировать какую-нибудь штучку, добиваясь чего-то им одним ведомого, а когда добились, трепетно ждут – оценят или не оценят, заметят или не заметят. И чаще всего оказывается, что труды втуне пропали. Никто и не заметил.