Телегония, или Эффект первого самца
Шрифт:
Вероятно, Лиля была первой из заказанных бандитами жертв. Ее вполне можно было похитить тихо, не привлекая внимания милиции. Так, как похитили остальных пропавших без вести – и женщин, и мужчин. Но Платону надо было придумать убедительное обоснование своего желания устроиться на работу в милицию. Поэтому похищение его невесты было обставлено театрально – безутешный жених, опросы врачей и медсестер, погибшая от инфаркта мать девушки… После этого никто не удивился желанию парня работать в милиции. Более того, ему доверяли почти все дела о без вести пропавших. Чего
Я подавленно молчала.
– Вероника, не надо переживать. – Теперь в голосе Вадима слышалось сочувствие. – Поверь, я не стал бы ничего говорить, но ты должна быть осторожнее. Ты спокойно разъезжаешь по городу с ним вдвоем…
– Но я до сих пор жива! И меня никто не пытался похитить.
– Кто же знает планы бандитов? – пожал плечами Вадим. – Вдруг для тебя заготовлена другая, более интересная роль?
– И… что ты будешь делать? – Я попыталась прийти в себя и начать мыслить связно. – Собираешься его арестовать?
– Арестовать? За что? – удивился Вадим. – Разве против него есть хоть какие-то улики? Сама понимаешь, не он похищал старушку и поджигал роддом. Наивно надеяться, что он во всем сознается и выдаст сообщников. Просто уйдет в полную несознанку, а в СИЗО его аккуратно зарежут, полоснув бритвой по горлу. И последняя ниточка оборвется.
– Последняя ниточка? Ты не веришь в обыски?
– Прости, не верю, – кивнул Вадим. – В маленьком городке сложно замаскировать подпольную лабораторию. Но уж если такое удалось, то найти ее будет еще сложнее. Так что пусть местная милиция ищет, а я пока прослежу за Платоном. Посмотрим, кто найдет быстрее.
В полном оцепенении я смотрела сидящего вдалеке Платона. Вот он встал со скамейки и пошел к нам…
– Тсс! – прошипел Вадим. – Ты же понимаешь – ему ни слова! Для тебя ничего не изменилось, он свой, порядочный мент. Просто старайся не оставаться с ним наедине там, где нет свидетелей.
Я достойно отыграла свою роль, не выдав глубокого потрясения даже жестом, и вот теперь лежала на жесткой кушетке, честно закрыв глаза, но даже не пыталась заснуть. В голове без конца прокручивались аргументы Вадима. Я пыталась их опровергнуть, но получалось неважно. С одной стороны, все, о чем он говорил, не было аргументами в прямом смысле слова. Ни одного факта, одни догадки и предположения, основанные на совпадениях. Да, совпадения налицо, и более чем подозрительные, но все же… С другой стороны, все могло быть именно так, как говорил Платон.
Цепочка исчезновений началась с Лили? Но с кого-то она должна была начаться! И Платон действительно мог переживать настолько, что решил сам искать исчезнувшую невесту. Опять же, нет ничего удивительного в том, что похитили соседей женщин, к которым я приехала. Для этого вовсе не нужна была наводка Платона. Телеграмму Ромашову Платон послал, чтобы хоть как-то сдвинуть с мертвой точки это глухое дело. А роддом вполне мог загореться от неисправной проводки.
Но самое главное: если Вадим прав, почему я до сих пор жива? У Платона была масса возможностей незаметно убить или похитить меня, но я до
На этой светлой мысли я почувствовала, что веки наливаются свинцовой тяжестью и я стремительно лечу куда-то вниз, в кромешную мглу.
Но в этой мгле я была не одна. То вблизи, то вдали раздавалось тяжелое быстрое дыхание и мутными огоньками светились чьи-то желтые глаза. А потом со мной заговорила Надежда. Как и прежде, я не видела ее лица. Глухой, словно механический голос раздавался откуда-то сверху, и оттого было еще страшнее:
– Песочные часы уже перевернуты. Твое время истекает, Вероника. Тебе надо вернуться в прошлое и повернуть поток вспять. Но времени мало, оно закончилось еще вчера. У тебя осталась последняя попытка.
Глава 28
Вернувшиеся после грандиозной перетряски города опера были на взводе. В больницах, поликлиниках и разных офисах маленького городка у них было полно знакомых, и те отнюдь не пришли в восторг от обысков.
Я нехотя встала с кушетки и отправилась наверх, в кабинет начальства. Надо бы позвонить домой, узнать, как чувствуют себя дети. Майор Федотов охотно разрешил позвонить и даже деликатно куда-то вышел. Я думала поговорить с няней и сыновьями, но трубку взял Роман.
– Рома, привет! Как дети? – осторожно спросила я.
– Все хорошо, – сухо ответил он, – все здоровы.
– Рома, я… – Я запнулась, не зная, что сказать.
– Я все понял, Ника, – грустно сказал Рома. – Ты никак не можешь принять решение, и я тебя не виню. Это мужское дело. Я завтра подаю на развод. Условия обсудим, когда приедешь.
– Да, Рома… – только и смогла выдавить я. Секунду подумала и нажала на рычаг, чтобы не успеть разрыдаться в трубку.
Ну что же, мужа у меня больше нет. Я брошенная женщина… или, наоборот, свободная? Разберусь позже, пока передо мной стоит задача-минимум – остаться в живых. Похоже, в этом городке мне даже этого никто не гарантирует. Я спустилась вниз, прошла в комнатку, где собрался весь состав отделения, и тихо встала в уголке.
– Моя девчонка сказала, что видеть меня больше не хочет! – эмоционально кричал Миша. – С главным чуть инфаркт не случился после нашего визита.
– Это с Антоном Семеновичем инфаркт? – заинтересовался Вадим.
– С ним, с кем же еще? – горячился Миша. – Маринка сказала, что теперь понимает, что не зря подружки ее отговаривали с ментом встречаться. Мол, мы не люди, а звери дикие, даже хуже!
– Да ладно тебе, будто мы для развлечения людей пугаем, – поморщился Платон.
– Ох, из-за ваших обысков даже не успел на изъятые почки взглянуть, – по-стариковски вздохнул Кирилл Петрович.
– Завтра взглянете, что изменится? – заметил майор. – И вообще, отставить истерику! С утра начальство из области приезжает, а тут полный бардак. Слушай мою команду! Всем разойтись по своим местам и привести в порядок бумаги. Затем в отделении остаются лишь те, кто сегодня дежурит, а остальные отправляются домой спать. Утром нам всем предстоит большая встряска.