Телестерион. Сборник сюит

Киле Петр

К н я г и н я Что говорила? Да поможет Феб! (Уходит.)

Поэт усаживается за столик, достает какие-то бумажки из кармана и из книжки; задумчивый, он то и дело вскакивает, неожиданно расхохотавшись, выказывая два ряда прекрасных зубов; при этом нет-нет он слышит голоса, то музы, мелькающие перед его большими голубыми глазами, как световые образования.

1-я м у з а Впервые вижу я его. Ужасно. И вправду некрасив. Скорей

сатир, Кудряв и синеглаз, в рубашке белой, Вскочил, как прыгнул, и смеется звонко. 2-я м у з а И я смеюсь с ним заодно. Он мил. П о э т Да кто же здесь? Я слышу голоса, Смеющиеся весело и нежно, Как ласковы бывают с нами девы, Когда мы юны, обещая счастье, Увы, не нам. 3-я м у з а Увы? Он слышит нас! Но, кажется, не видит. Мы явиться Воочию могли бы? 1-я м у з а Да, конечно. Как видит он своих знакомцев в мире Его же жизни и фантазий чудных, Когда смыкаются и явь, и сон. 2-я м у з а Пером провел он быстро по бумаге, Схватив сейчас мой профиль, плечи, стан… 3-я м у з а Что ж, покажи скорей ему и ножки, Небось они приглянутся поэту, И будешь явлена, какая есть. 2-я м у з а Да не одна, а с вами. К жизни вызвал Всех нас он, Мусагет, и важно весел. П о э т О, музы! В самом деле, это вы? В мечтах я видел вас, но на яву, — Ведь вы явились наяву, — впервые. И я смущен, быть может, потому, Что быть счастливым — новость для меня. Прекрасны вы! И вечно юны, правда? Смущен я и прозваньем Мусагет. Зовут так Аполлона. Как бы бог сей Не наказал меня за самомненье, Когда бы я дерзнул сравняться с ним. 1-я м у з а Он предводитель муз на Геликоне И водит хороводы для богов. И смертных любит он, как Прометей, И музам он велит сходить на землю, Где предводителя находим мы, Иль он находит нас, по воле Феба. П о э т Я Мусагет? Служить я не умею. Свобода — мой закон. Но вам, о, музы, Я предан всей душой с лицейских лет. 1-я м у з а Вы предводитель; музы вашей воле Послушны. П о э т

В самом деле? Значит, я, О, музы, с вашей помощью взлелеяв, Мой поэтический побег могу Свершить? 1-я м у з а Туда, откуда мы? П о э т Возможно? Не в Грецию, встающую от рабства, Ее сынов я навидался здесь. Кумир их не свобода, — власть и злато, С предательством народа и идей, Высоких, чистых, как везде в Европе. Куда ж бежать? Где мой приют заветный? 2-я м у з а В обители трудов и вдохновений, В деревне. П о э т Как! В деревне? Это сон! 1-я м у з а Но в чем же суть гонений и вины? В стихах пленительных, как сон весенний О счастие, о славе, о любви? 2-я м у з а С призывом покарать порок на троне. И страха не избыть царям отныне, Вот Мусагет в цепях, как Прометей. Х о р м у з Свободы сеятель беспечный, Как пленник вечный, Что сбросил груз цепей, Опасен для царей. И, кроме внутренней свободы, Что у поэта от природы, Как вдохновенье и любовь, Что в сердце вспыхивает вновь, Нет счастья и отрады И выше нет награды.

В сиянии света исчезают музы, поэт словно просыпается.

3

Дача Воронцовых. Кабинет графа. Александр Раевский и графиня Елизавета Ксаверьевна.

А л е к с а н д р (роясь в бумагах) Простите, ради Бога! Я сейчас. Г р а ф и н я Да не спешите. Отпущу я вас Лишь после чая. Времени хватает. А л е к с а н д р А Пушкин будет? Г р а ф и н я Прямо и скажите, Что с ним хотели свидеться. Есть вести Из Петербурга? Да? Худые? Арест? (Умоляющим голосом.) Я знаю, вам нельзя мне говорить. Все в тайне сохранить я обещаю. Мне просто надо знать, быть в курсе дел. Мишель показывал свое письмо. А л е к с а н д р К министру? Графу Нессельроде?