Тело
Шрифт:
Чувствуя себя обновленной, но слабой как котенок, неподвижно лежала, распластавшись на полу, пока он, тоже невероятно мощно и долго, изливался в меня, смешивая поток своей влаги с моей, пока скатывался с меня, приваливаясь рядом и шумно дыша.
Вот это секс! Вот это мужчина! Лучшего в моей… в моих жизнях не было. В этот момент я его оценила. Теперь дело за малым — дождаться, когда и он оценит меня!
— Я доволен Теге, — вот и все, на что он оказался способен. Даже не «Марина».
Вслед за эйфорией восторга наступило отрезвление. Это просто их проклятые пищевые
— Теге в очистительную кабину!
Кто бы сомневался!
С трудом приподнимаясь на четвереньки, проседая под весом собственной груди, поднялась на ноги. Бросив взгляд на перепачканную поверхность пола, направилась вслед за белокожим: «уделались» мы знатно…
Очищались молча. Оба были опустошены и физически, и эмоционально. Вернувшись в помещение с пузырями, обнаружила девственно чистый пол и присела на «свой» пузырь. Белокожий был удовлетворен, так что обо мне, вероятнее всего, сейчас забудут. До следующего раза. Грустно. И обидно. Секс-игрушка — без вариантов! А то, что ее душа болит… Так кто ж об этом знает?
Мужчина оделся и, вновь создав виденные мною вчера прозрачные шарики, устроился с ними на своем пузыре, погрузившись в просмотр или чтение. Как же, у него же свободный досуг!..
Молча злилась и терпела с полчаса.
— Что ты делаешь? — решилась все-таки помешать. Хуже, чем есть, не будет. И так только пользуются и сразу задвигают «под стол».
Белокожий перевел на меня удивленный взгляд:
— Теге интересно?!
Нет, блин! Я тут просто так с тоски дохну, прикинувшись поленом.
— Конечно. Чем мне пока заняться? Может быть, что-то предложишь? Хотя бы поговори со мной: скучно — сил нет. Я же не знаю, что у вас к чему…
Заявление стало для мужчины революционным — резиновая кукла теперь требует ее развлекать! Справившись с собой и подобрав челюсть, с сомнением произнес:
— Если скучно… Спать не хочешь? (я категорично качнула головой!) Тогда… — он явно растерялся, спешно придумывая, чем меня занять.
— А что ты делаешь? Что-то смотришь или читаешь? — попыталась я помочь.
— Смотрю. Аэроизображения из дому, — пояснил он. — Но разве Теге этим заинтересуешь?..
Скрипнув зубами, напомнила:
— Насчет Теге не знаю, а я — Марина! И мне очень интересно!
Лицо белокожего вновь вытянулось. Подумав, он указал на место рядом и предложил:
— Иди смотри тогда.
— Можно, я оденусь? — слезая со своего пузыря, попросила я.
— Нет. Теге должна быть обнаженной!
Вот упертый!
Пришлось уже традиционно проглотить свое возмущение и голой присесть рядом с одетым мужчиной. Явный второй сорт!
— Смотри сюда, — быстро трансформировав два прозрачных пузырька в четыре, довольно охотно начал пояснять белокожий (возможность поговорить все
Я послушно подняла взгляд на пузырьки, в шоке осознав, что каждым глазом смотрю в отдельный пузырь, и — увидела! Зрелище захватывало сразу. Голубоватый пастельный мир из безграничных острейших светло-серых скал, между которыми тонкими ручейками извивались мерцающие бледно-желтыми искрами потоки. Вдалеке, над линией горизонта, виднелось холодное голубое светило.
Мне был доступен вид сверху, позволяющий оценить масштабность представшего величия чужой природы. Направление взгляда служило своеобразным джойстиком, заставляя картинку перемещаться и укрупняться там, где мне хотелось что-то рассмотреть детальнее. Так я, затаив дыхание, вглядывалась в… город, наверное. Множество высоких… сооружений?… похожих на колонны с плоскими платформами на верхушке, светящихся огоньками и явно являющихся жилыми.
— Что это? — вырвался невольный вопрос.
— Теге не знает? Это наш мир, теперь твоя душа будет жить в нем. Наша планета — Ойзал. А это мой агр, там я живу, когда не работаю в космосе. Вот этот!
И мне с чувством гордости укрупнили один из центральных шпилей.
— Ой, как интересно! — в лучших традициях умных женщин всплеснула я руками, мотивируя белокожего к продолжению объяснений. — А как там все внутри устроено?
— Верхняя часть — самая лучшая — жилая. Там семейные сектора и одиночные жилые зоны, — благодушно начал он свой рассказ.
— Семьи у вас какие? — тут же по ходу вставила я свой вопрос.
— Мы — рисы — не очень тяготеем к коллективным взаимодействиям. Даже объединившись в союз, продолжаем большей частью вести раздельное существование. Любой семейный сектор поделен на три части, чтобы обеспечить каждому партнеру и детям определенную уединенность. И каждый имеет в своем распоряжении собственных Теге — одного или больше, в зависимости от потребности и возможностей.
— А дети откуда? Если Теге также… остаются, и жизнь пары так… разобщена?
— Обзавестись потомками обязаны все, поэтому рано или поздно мы находим себе партнеров для семейного союза. Но тут иные отношения, не как с Теге. Зачатие чаще всего осуществляется искусственно. Редко кто из женщин соглашается на время принять на себя обязанности Теге. Но общие дети предопределяют общность интересов и целей в паре. Оба риса занимаются воспитанием потомства по очереди.
— Какие женщины у рисов? — важно было понять, насколько я соответствую общепринятому образу.
— Они равноправные партнеры, боевые подруги! По сути, они мало чем отличаются от мужчин.
— Внешне?! — шокировано переспросила я, уставившись на собеседника.
— Иногда и внешне, если перестараются с физической подготовкой и фигурой не удадутся. У рисов ценится мужество, профессионализм, сила. Не внешность! Скорее, наоборот: если кто-то выглядит слишком тегеподобно — старается как-то изуродовать себя. Но, в основном, можно все же отличить, — успокоил мужчина.
Покосившись на его длинные волосы и страшноватую физиономию, с волнением спросила: