Телохранитель для мессии. Трилогия
Шрифт:
Роскошь апартаментов, куда мы пришли, просто кричала о высоком положении своей хозяйки. Огромное окно с небесно-голубыми (не иначе как под цвет глаз) занавесями открывало великолепный вид на город. Модный похоже в этих местах мозаичный пол на тему райских кущ уставили удобными кушетками, на которые так и тянуло присесть. Множество предметов искусства, среди которых преобладали изделия из драгоценных металлов, заняли все поверхности, хотя бы мало-мальски для этого пригодные. А в середине помещения (о вверх вульгарности!) жизнерадостно звенел небольшой фонтан. Два рыцаря, последовавших за нами во дворец, среди них и капитан Лассен, остались у входа, сменив находившихся
— Как Император? — не отвечая на приветствия, нервно поинтересовалась герцогиня. Глядя на красноречиво траурное выражение лица фрейлины, Велисса тут же стала отдавать скупые приказы:
— Одежду служанки. Быстро! Последнего уровня.
Одна из женщин кинулась вон из комнаты выполнять приказание. Заказ она принесла спустя несколько минут, сильно запыхавшись.
— Оденьте ее, — герцогиня указала на меня.
Служанки набросились на меня голодные псы на мозговую кость. Моментально сняли опостылевший плащ и попытались избавить от ножен с Неотразимой. Я отстранилась, сняла их сама и бережно положила на ближайшую кушетку, наказав беречь оружие до моего прихода. Сама же стянула рубашку. Юбка темно-розового платья, которое было мне безнадежно велико, бесследно погребла под собой штаны и сапоги. Даже при затянутом корсете оно болталось на мне, как боевое седло на дойной козе.
— Волосы под чепец, — продолжала отдавать распоряжения девушка.
Тут же отыскался кошмар с рюшами, который водрузили мне на голову, запрятав под него скрученную косу.
— Опусти глаза, они тебя выдают, — это уже мне.
Бросив на меня последний испытывающий взгляд, она осталась довольна. Потом перевела взор на фрейлину, хмуро сдвинув брови.
— Вы еще здесь? — сурово спросила Велисса, определенно ища на ком бы сорвать раздражение. — А кто готовит мое платье для посещения императора?
Лицо женщины и так не отличавшееся яркими красками выцвело еще больше. Но она нашла в себе силы судорожно присесть в глубоком реверансе и охрипшим голосом ответить на вопрос.
— Айда позаботилась об этом, Ваше Сиятельство. Если герцогиня желает, она может пройти в гардеробную.
Девушка, не удостоив ее ответом, презрительно скривила губы и вышла в боковую дверь. Мы с фрейлиной обменялись понимающими взглядами, прежде чем она торопливыми шагами проследовала за госпожой.
Я устало опустилась на самый краешек кушетки. Многострадальная я! Не дали даже с дороги отдохнуть, а уже куда-то тащат. По всему видно, на аудиенцию к Императору. Меня хотя бы кто-нибудь спросил, нужно это мне или нет? Но протестовать было уже поздно, как говорится, назвался груздем…
* * *
Спустя некоторое время апартаменты покинула герцогиня в сопровождении личной служанки, то бишь, замаскированной меня. Я тащила шлейф парадного платья Велиссы, за который успела пару раз неосторожно дернуть, чем заслужила многообещающий взгляд герцогини. Мои глаза тут же, как положено образцово показательной прислуге, были опущены долу. Обширной экскурсии вновь не получилось, оставалось только обозревать идеально чистый, выложенный причудливыми узорами из мрамора, пол. Чем дальше мы заходили вглубь дворца, тем больше людей попадалось нам навстречу. Количество ног проходивших мимо меня увеличивалось с каждым поворотом. Ноги были очень разными — обутые в грубоватые башмаки и облаченные в простые, но добротные штаны и юбки на подобие моей — у слуг, до вычурных
Караул возле императорского покоя пропустил герцогиню молча, почтительно разведя скрещенные церемониальные алебарды. После ярко освещенных залов и коридоров сумрак приемной, а затем и спальни казался непроглядным. Легкое дуновение, пробравшееся из-за отрытой двери, не выжило в спертой атмосфере комнаты.
Никогда не могла понять, почему умирающие должны проводить свои последние минуты в темноте, когда им и так страшно? В том, что здесь находился умирающий, не оставалось никаких сомнений: тлетворный запах предстоящего горя уже витал в воздухе, пропитывая тяжелый материал портьер. В центре помещения на возвышении, к которому вели три ступени, стояла кровать чудовищных размеров. В ней сиротливо лежал дряхлый высохший старик. Вот кого мне уже точно охранять не придется. Вряд ли он задержится на этом свете.
— Мой Император, — со слезами на глазах бросилась к этой мумии Велисса, легко преодолевая ступени, чтобы прильнуть к сухой морщинистой руке. — Простите, мы не успели…
Император сделал едва заметное движение свободной рукой, и две фигуры, серыми тенями отделились от полога и исчезли за дверью.
«Один маг, другой воин», — безошибочно подсказала моя выучка алонии.
— Ты привезла ее, — голос, изрекший это утверждение, оказался необычайно сильным и глубоким для высохшего тела. — Все остальное не имеет значения.
— Привезла, — обреченно подтвердила герцогиня. — Но я опоздала…, безнадежно опоздала…, — слезы с удвоенной силой потекли по ее щекам.
— Ничего, Тилан еще поборется. Хвала Прародителю, наследник у меня достойный!
Плечи девушки поникли, будто на них взвалили непосильную ношу.
— Я хочу посмотреть на Избранную.
Герцогиня освободила место возле старца, чтобы я могла подойти к ложу, пред светлы очи Государя Императора. Встретившись с ним глазами, я уже не смогла отвести взгляд. Потрясающе красивые с плескающейся в них синевой и жаждой жизни, они не должны были принадлежать умирающей развалине. Эти глаза разбирали меня на составные части, взвешивая и оценивая каждый элемент вместе и по отдельности, невозмутимо отсеивая лишнее. Я упрямо задрала подбородок, освобождая себя из плена его взгляда.
— У тебя есть характер и независимость, — одобрительно отметил он. — Но насколько это хорошо, время покажет.
Интересно, как он это определил?
«Комплименты с утра…» . Примета плохая.
— Ничего удивительного здесь нет, Ваше Императорское Величество, — строптивое пожатие плеч. — Характер есть у любого разумного существа, пускай его иногда и принимают за отсутствие оного.
Морщинистая рука в старческих пятнах приподнялась, но, не выдержав собственного веса, упала обратно на покрывало.
— Да тут еще язык, острый, как ивилский клинок, — попытался улыбнуться Император и перевел взгляд на всхлипывающую Велиссу. — Помнишь, Дэрриш как-то говорил, что любит трудности? Что ж, пусть радуется — с ней их будет немало.
Герцогиня негромко выругалась, заставив меня нервно хихикнуть. Я-то думала, Велисса и слов таких не знает!
Но Императора наше неподобающее поведение у его смертного одра только порадовало.
— Так-то лучше, девочка! Сырость будешь разводить в другом месте и в другое время. Как ты думаешь, сколько мне лет, Избранная?