Телохранитель для мессии
Шрифт:
– Да, это так. – Старик устало смежил веки и неожиданно попросил: – Возьми меня за руку.
Рука на ощупь была шершавой, сухой и еле теплой, как оставленная на солнцепеке газета.
Император открыл глаза. Отчаянная надежда в его взгляде умерла при виде недоумевающего выражения на моем лице.
– Ты ничего не чувствуешь. – Он саркастически усмехнулся. – Предназначение никогда не было моим. Судьба жестока к проигравшим, отнимая даже неведение…
Император зашелся сардоническим смехом, быстро перешедшим в надрывный кашель. Выпустив его руку, я шарахнулась
– Позвать лекаря? – обеспокоенно спросила Велисса, бросаясь на колени на освободившееся место у ложа.
Старик отрицательно покачал головой.
– Я устал, уходите, – приказал он, когда восстановил дыхание. – Ты знаешь, что делать. Приготовления необходимо начать уже сегодня, чтобы успеть до завтрашнего погребения.
Я не сразу поняла, что он говорит о собственных похоронах. Нужно иметь истинное величие, чтобы так бесстрастно говорить о своей смерти и при этом отдавать распоряжения.
Велисса, коснувшись губами сморщенной руки Императора, поднялась с колен и сошла с пьедестала. Духота в комнате становилась невыносимой. Велисса подарила умирающему полный преданности взгляд, и мы наконец покинули Императорские покои.
Оказавшись в собственных покоях, герцогиня безутешно разрыдалась. Я сочувствовала ее горю, но разделить его не могла. Император был для меня посторонним человеком, а для нее, возможно, приемным отцом или наставником. Впрочем, ей хватило получаса, чтобы справиться с чувствами и перейти к активным действиям.
Позвонив в серебряный колокольчик, она вызвала Айду.
– Наследному принцу должна быть незамедлительно передана нижайшая просьба названой сестры о счастье видеть Его Императорское Высочество, дабы поприветствовать после длительной разлуки. – В ее словах прозвучал такой металл, что, будь я на месте этого принца, бегом бы сюда побежала.
Хотя, скорее всего, к наследным принцам герцогини сами бегут.
Я ожидала, что мы выдвинемся следом за Айдой, но ничего подобного не произошло. Возможно, аудиенции приходится ждать часами и камеристка помчалась занимать очередь?
После сегодняшних переходов ноги у меня приустали, и я нагло завалилась на находящуюся в самом углу кушетку. Служанки, суетившиеся вокруг Велиссы, бросали на меня неодобрительные взгляды. Наплевать.
Обо мне никто не хочет позаботиться? Предложить помыться с дороги? Покормить?
Хотя о чем это я…
Свесившись с удобного ложа, я с интересом рассматривала выложенные мозаикой на полу художества. Эти лубочные картинки отличались редкой слащавостью: молочные реки и кисельные берега с прилагающимися к ним флорой и фауной. Вследствие чего они потеряли для меня всю привлекательность. Куда интереснее было наблюдать за Велиссой, раздраженно поругивавшей нерадивую прислугу.
Я как раз выбирала между тем, чтобы вздремнуть или все-таки попытаться выклянчить хоть какой-нибудь еды, когда входные двери с громким, уверенным стуком распахнулись настежь. В залу вошел самый красивый мужчина, которого мне когда-либо приходилось видеть. Звучит банально, но именно так и было.
Идеально
Без сомнения, я имею честь лицезреть Его Императорское Высочество. Красота в чистом виде, но без смазливости, можно сказать, смертельная. Не одно поколение постаралось над этим совершенным телом. Не мужчина – мечта, да еще и королевской крови. Одна половина местных красавиц, наверное, лишилась из-за него волос, а другая недосчиталась зубов.
Волосы, на мой вкус, слегка длинноваты. Но кто тут когда интересовался моим мнением?
– Вы хотели видеть меня, Велисса, – серьезно сказал он.
– Благодарю, Ваше Высочество, что вы так быстро откликнулись на мою мольбу о встрече. – Герцогиня склонилась в изящнейшем реверансе.
Эту сцену я наблюдала раскрыв рот. Неприкрытое болезненное обожание разительно переменило облик Велиссы: во взоре появились ранимость и беззащитность, презрительно поджатые ранее губы изогнула нежная полуулыбка, шелковистая кожа щек предательски заалела. Наследник стоял ко мне спиной, но я думаю, в его глазах были различимы не менее сильные чувства.
Ничего себе брат с сестренкой!
«Названые». Да, конечно, как же я могла забыть.
Что ж, странно, если бы было по-другому – они идеальная пара. Классическое сочетание светлого и темного. Даже прислуга залюбовалась ими, прежде чем покинуть помещение. Я уже собралась тактично последовать за прислугой, когда разговор возобновился:
– Где она?
«Он имеет в виду редкую вазу периода первого пришествия Единого?» Вряд ли…
– Да здесь я, – проворчала я, поднимаясь с кушетки.
Принц стремительно обернулся на мой голос и подарил мне фамильный оценивающий взгляд. У него были глаза отца. Такие же невыносимо синие. Только моя хваленая выучка алонии помогла мне не утонуть в этих мрачных омутах, а твердо выдержать взгляд. Сердце, нашедшее убежище где-то в животе и бившееся там глухими толчками, отказывалось возвращаться на свое законное место.
Мне сразу стало стыдно за мешковатое платье служанки, в котором я чувствовала себя неуклюжим розовым поросенком, и за жуткий чепец. Присутствие блистательной Велиссы добавляло дискомфорта.
– На этом мне придется жениться? – Он безразлично перевел взор с меня на Велиссу, по-прежнему обращаясь исключительно к ней, и получил в ответ утвердительный кивок.
«Твое мнение здесь кому-нибудь интересно?» Похоже, что нет. Но замуж – это уже перебор, пусть и за мужчину-мечту. Вот только не мою.