Телохранитель
Шрифт:
Он смеётся.
— Не будь слишком самоуверенной. Твои будет и того меньше.
Я хихикаю и толкаю его в плечо, заметив, что он смотрит куда-то мимо меня с интересом.
— Я слышал, у тебя появился телохранитель, — тихо говорит он. — Вероятно на это есть причины.
Я бросаю на него усталый взгляд и, оглянувшись через плечо, обнаруживаю, что Джейк ещё не покинул студию. Теперь он наблюдает за мной с другого конца комнаты, как ястреб, стоя с видом ответственного профессионала своего дела.
— Они определённо есть.
— Я может быть в чём-то и похож на него, Камилла, но даже я бы так
— Шон! — ахаю я, толкая его в плечо ещё раз. — Прекрати и расскажи мне, как там Синтия.
— Великолепно, как всегда, — быстро отвечает он, заставляя меня улыбнуться. — Она расстроилась из-за навалившееся работы, и что она из-за этого не может подойти и поздороваться.
— Нам скоро придётся наверстать упущенное, — говорю я, видя, как визажистка высовывает голову из-за двери, ища меня. — Эй, меня уже разыскивают, — я поднимаю руку и целую его в щеку. — Увидимся на съёмочной площадке.
— Да, до встречи.
Я оставляю Шона и иду в свою гримёрную, но не успеваю сделать и трёх шагов, как мне преграждают путь. Джейк озадаченно смотрит на меня.
— Всё в порядке? — спрашиваю я, мне не нравится его настроение. Он явно нервничает.
— Кто это был?
Я хмурюсь.
— Шон?
— Так его зовут? Гомик в блестящих панталонах?
— Ты хочешь сказать серебряные плавки?
Он равнодушно машет рукой в воздухе.
— Как скажешь. Кто он?
— Он модель. Мы снимаемся вместе, — я вижу, как в поле моего зрения появляется моя визажист, при этом постукивая по циферблату часов. — Мне нужно подготовиться, — я иду мимо него, но он мне мешает.
— Камилла. — Джейк подходит ближе, снова стараясь быть незаметным. Задумчивый телохранитель с ростом шесть фунтов четыре дюйма8. Он не может быть незаметным. — Ты только что сказала мне, что на этой съёмке будешь почти без одежды, а теперь говоришь, что Мистер Блестящие Панталоны будет тереться о тебя?
Я сжимаю губы и думаю, как унять его беспокойство. Что-то подсказывает мне, что ничего из этого не получится, а если и получится, то Джейк не сможет долго держаться за то минимальное утешение, что я ему попытаюсь внушить, особенно когда мы начнём съёмку и Лоуренс начнёт ставить меня и Шона в кадр, и как я догадываюсь нам будет необходимо сделать несколько фото в весьма интимных позах.
— Это работа, — тихо настаиваю я.
— Это будет грёбаная пытка, вот что это будет, — он втягивает воздух, уже готовясь к ней.
Я изучаю Джейка несколько мгновений, прекрасно понимая, что присутствие Шона на съёмочной площадке-не единственное, что заставляет его нервничать. Он весь день нервничает.
— Ты сегодня раздражительный.
Его глаза смотрят на меня.
— Стоит ли удивляться? — спрашивает он, мотнув головой в сторону гримёрки Шона. Он пытается избежать реальной проблемы, которая требует гораздо большего внимания, чем мой полуобнажённый партнёр-модель.
— Сегодня третий день, — я нервно закусываю губу, но Джейк пропускает моё замечание мимо ушей, а я вздыхаю. — Ты должен подождать меня снаружи.
— Я лучше подожду здесь, — бормочет он, отступая в сторону, чтобы пропустить меня. — Развлекайся, — в его лёгком приказе нет искренности, он бросает свой хмурый взгляд на гримёрную Шона. Я прохожу мимо него с осторожностью
Это будет ужасно.
Глава 17
Джейк
Официально. Я схожу с ума, черт возьми. Вероятно, так и есть. Иначе зачем бы я стал проходить через это? Я плюхаюсь на чёрный кожаный диван в другом конце студии и не двинусь с места. Ни за что и ни для кого. Даже по нужде. Я обмочу штаны, если придётся. Кстати, о штанах, я никогда в жизни не видел ничего более чертовски нелепого. Серебряные трусишки? Он мог бы дать мне возможность поработать с ним, но он потерял все надежды на победу в ту секунду, когда скользнул в эти блестящие трусики. Что за придурок! Я пытаюсь расслабиться на диване, пытаюсь стряхнуть напряжение. Я нервничаю не только из-за мистера Блестящие Трусики, хотя он, безусловно, повышает уровень моего плохого настроения. Сегодня третий день. Пресловутая бомба замедленного действия может взорваться в любой момент, и эта неизвестность заставляет меня дёргаться. Я напряжён, раздражителен и подозрителен ко всем и ко всему. Я должен был держать её в постели весь день.
Камилла появляется из своей гримёрки, тонкий белый халат свободно повязан вокруг её талии, за ней следует девушка, распыляя на её волосы что-то из банки. Я сажусь прямо, и мой член оживает.
Святой…чёрт…
Её волосы мокрые и убраны с лица, демонстрируя каждый кусочек её идеальной кожи. Мокрые светлые локоны струятся по её плечам, и макияж едва заметен, хотя, судя по тому, как долго она находилась в гримёрной и тому факту, что от её синяка на щеке не осталась и следа, я подозреваю, что на лице Ками приличный слой штукатурки. Её скулы выглядят острее, глаза голубее, а губы полнее. Она выглядит чертовски божественно.
Я предусмотрительно скрещиваю ноги, ловя её быстрый взгляд на себе. Её глаза расширяются, бездонный цвет топаза — единственное яркое пятно на её лице. Остаться здесь огромная ошибка, и мой вывод подтверждается, когда кто-то стягивает халат с её спины, и Ками выскальзывает из него, позволяя ассистентам рассыпать содержимое какой-то другой банки по всем её телу. Я кашляю и отвожу взгляд, начиная потеть. Боже правый, как же здесь жарко. Обнажённая. Она практически голая, и, хотя я знал, что всё так и будет, и думал, что готов к этому, реальность оказалась совсем иной. Сейчас я был подготовлен к ней не больше, чем в тот день, когда вошёл в офис Тревора Логана.
Камилла всегда сбивает меня с ног.
Я успел лишь мельком взглянуть на её обнажённое, гибкое тело, прежде чем заставил себя отвести взгляд, но этот проблеск запечатляется в моём сознании, то и дело мелькая в мыслях словно дразня. Её кожа выглядела гладкой и мерцающей, и это крошечное бикини с серебряными верёвочками только прикрывающие самое интимное, место, в котором я мог бы потеряться навсегда. Моё особенное место. Я стону себе под нос, отчаянно ища, чем бы себя отвлечь. Здесь нет ни одного из этих надоедливых девчачьих журналов, даже грёбаной газеты. Я должен уйти, чтобы не опозорится, но как раз в тот момент, когда я принял это разумное решение и начал вставать с дивана, на съёмочной площадке появляется тот парень в своих серебряных трусишках. Я застываю в полуприседе.