Телохранитель
Шрифт:
Я направляюсь в единственное место, куда мог, и ей лучше не возникать по этому поводу. Люсинда распахивает дверь, её миниатюрная фигурка облачена в слишком большой халат, а на её маленьком личике написано презрение. Я протискиваюсь мимо неё, игнорируя это.
— Проходи, — произносит она, чертовски снисходительным тоном.
Я направляюсь к её бару с напитками и наливаю себе здоровую порцию «Джека».
— Ты привела их ко мне. И не смей нудить по этому поводу, — я опрокидываю содержимое бокала, молясь о некотором
— Ты позволил ему забрать её? — захлопнув дверь, она присоединяется ко мне у бара, ставя передо мной стакан в знак того, чтобы я также налил и ей.
— Я не позволял ему забирать её, — рычу я. — Этот чёртов придурок заплатил бывшему подонку Ками, чтобы тот выдвинул против меня обвинения, — я опустошаю и её стакан и наливаю себе ещё один. Только ещё один. — Приехала полиция. Я сбежал. — я отхожу от бара, на этот раз выпивая напиток мелкими глотками, а не выпиваю содержимое стакана залпом, и останавливаюсь перед её окном.
— Мне очень жаль, — озадаченно отвечает Люсинда. — Но я ничего не могу сделать. Он заплатил её бывшему, чтобы тот выдвинул обвинения? За что?
— Фотография в журнале, — выдыхаю я. — Я спас её от её бывшего. И наградил его парой синяков. И, вероятно, сломал ему нос. И возможно лишил его способностей для дальнейшего размножения, — я оказал миру грёбаную услугу. Я должен получить за это поощрение, а не приговор.
— Что ты сделал? — кричит она, демонстрируя редкое потрясение.
— Даже не начинай, — я поворачиваюсь и поднимаю палец, тем самым предупреждая, чтобы она не даже не думала читать мне нотации. — Он загнал её в угол в женском туалете и ударил, прежде чем швырнуть на землю, как кусок мусора.
Люсинда благоразумно отступает, тянется за алкоголем и наливает себе порцию.
— Знаешь, ничего бы этого не случилось, если бы ты не был столь эмоционально вовлечён. Это правило номер один. И ты — это ты, чёрт возьми! Женщины любят тебя ровно столько времени, сколько им требуется, для того чтобы заставить тебя кончить. А потом ты их бесишь, и они тебя начинают ненавидеть! Что, чёрт возьми, изменилось?
— Камилла Логан, — выдыхаю я, откидывая голову назад, мои глаза ищут небеса или Бога, в которого я не верю. Кто-то должен мне помочь. Люсинда права. Я не давал волю эмоциям уже очень давно. Я не могу винить её за подобное удивление. Я, Джейк Шарп, чёрт возьми! Редкостный мудак! Я не люблю, я трахаюсь.
Мои мысли с визгом останавливаются, и я отлетаю от окна словно от удара. Люсинда хмурится, наблюдая за моим резким передвижением, следя, как я перевариваю мимолётную мысль, возникшую у меня в голове. И когда я нахожу ответ, я сгибаюсь пополам и меня чуть не тошнит. Люблю? У Камиллы Логан есть ужасная привычка превращать меня в размазню, и она сделала это снова.
Любовь.
Грёбаная любовь? Откуда, чёрт возьми, это взялось?
Моё веселье омрачается ещё большей тяжестью.
Я чертовски люблю её.
— Джейк? — рука Люсинды оказывается на моём плече, посылая высоковольтные электрические разряды заставляя кровь бежать по телу с удвоенной силой. Я выпрямляюсь и отхожу назад, подальше от неё. На её лице тревога, и её рука зависает в воздухе там, где мгновение назад было моё плечо. — Ты в порядке?
— Чёрт, — слетает с моих губ, и я ударяю ладонью по стенке бара, опускаю голову и борюсь со своим хаотичным разумом, пытаясь заставить его прийти в норму.
Ты любишь её.
Я чувствую себя так чертовски глупо. И как будто я схожу с ума. Я люблю её — так чертовски сильно — это единственная причина, по которой можно объяснить, почему моё сердце сейчас разрывается просто на кусочки. Я в панике, боюсь, что потеряю её.
— Джейк, ради всего святого! — нетерпеливый голос Люсинды наполовину выводит меня из душевного раздрая.
Я ищу её взгляд, просто чтобы она могла увидеть искренность в моих глазах. Ей необходимо это увидеть.
— Я люблю её, Люси.
Она таращится на меня несколько мгновений, прежде чем обретает дар речи.
— О, чёрт возьми, — шепчет она, выпивая содержимое стакана. — О, Джейк.
Её слова говорят сами за себя. Она одна из немногих людей на планете, кто знает мою личную историю, а также мою профессиональную. Она знает масштабы ситуации, в которой я оказался. Она знает, что должна значить для меня Камилла, раз я оказался в такой ситуации.
— Да, — соглашаюсь я. — Чёрт возьми.
— Она знает? — я не признавался ей в том, что я люблю её, хотя и думаю, что Камилла поймёт, что я чувствую, как только я найду её. Люсинда спрашивает о том, что может помешать Камилле ответить мне взаимностью. Сама эта мысль убивает меня.
— Она знает, что я служил в спецназе; она знает, что была другая женщина, и что именно личные эмоции заставили меня уйти со службы, — я нахожу стул и плюхаюсь в него.
— Но она не знает о.… — она останавливается на полуслове, зная, что я не мог вынести этих слов.
Я качаю головой. Как я мог ожидать, что кто-то другой поймёт меня, если я не могу принять это даже сейчас, четыре года спустя?
— Отец Камиллы тоже наводил обо мне справки, — говорю я ей.
— Это не секретная информация, Джейк. Если он захочет, что-то выяснить о тебе, он это сделает. Если он уже этого не сделал.