Тема с вариациями
Шрифт:
С о к р а т. Я не боюсь суда.
К е ф а л. И это все, что ты считаешь нужным мне ответить? (Пауза.) Что ж, твоя смелость похвальна. Ты только должен знать, что я всего лишь слуга народа. И если народ действительно чего-то хочет, — ну, скажем, суда, — я не могу ему противостоять. Желаю тебе доброго здоровья, Сократ. И прошу, передай мой сердечный привет Ксантиппе. Она у тебя на самом деле умная и заботливая жена.
С о к р а т. Благодарю, Кефал, за добрые слова. Да будет в Афинах мир и благополучие.
К
Они расходятся в разные стороны.
Х о р. Стороны, как говорится, обменялись. А результат? Хуже некуда.
На сцене С о к р а т и К с а н т и п п а. Он сидит в кресле. Она взволнованно ходит взад и вперед.
К с а н т и п п а. Повтори точно, что ты ответил ему на это?
С о к р а т. Я сказал: «Я не боюсь суда».
К с а н т и п п а. Это будет не суд, а издевательство!
С о к р а т. Я обязан уважать законы Афин.
К с а н т и п п а. При чем тут законы?! Неужели ты не понимаешь, что с тобой хотят расправиться за то, что ты не пошел в общей упряжке?
С о к р а т. Понимаю. И легко это докажу.
К с а н т и п п а. Кто станет тебя слушать? Пока мудрец доказывает, бандит успевает всадить ему нож в брюхо!
С о к р а т. Что же, по крайней мере, люди увидят, кто мудрец, а кто бандит.
К с а н т и п п а. Не увидят. Свое брюхо дороже чужих слов. И вообще на суде всем будет интересно только одно: как обливают Сократа грязью.
С о к р а т. Постараюсь показать им, как Сократ себя при этом ведет. Может, это их чему-нибудь научит.
К с а н т и п п а. Ничему. Никто не может выпрыгнуть из своей натуры. Вот ты — можешь?
С о к р а т. А ты? Тебя все, кроме меня, считают сварливой. А почему? Говоришь всем правду в глаза. Так солги! Но не можешь. Так не упрекай и меня.
К с а н т и п п а. Зато я могу другое. Знаю, когда промолчать. А тебя так и распирает высунуться со своими вопросиками! О, если бы ты хоть на суде повел себя так, как надо, я первая сказала бы: «Иди! У тебя хватит мозгов выиграть любое дело». Но ты… (Машет рукой.) Проиграешь.
С о к р а т. Ты уверена в этом?
К с а н т и п п а. Я прожила с тобой как-никак более двадцати лет. Ну, хочешь, я заранее расскажу тебе, что там произойдет? (Видя, что Сократ закрыл глаза.) Только не делай вид, что я вгоняю тебя в сон.
С о к р а т. Наоборот. Я закрыл глаза, чтобы лучше представить себе то, что ты скажешь.
К с а н т и п п а. Вранье! Ну да ладно. Сперва выступят эти три ублюдка и выльют на тебя ушаты помоев. А ты будешь — я же тебя знаю — смотреть на них с интересом
С о к р а т (открыв глаза). Чем плохо?
К с а н т и п п а. Тем, что каждый нормальный человек, когда на него взваливают напраслину, негодует, кричит, визжит, всплескивает руками, в общем, все, что угодно, но только не смотрит так, как ты сейчас смотришь на меня! Вот что должно быть на твоем лице! (Изображает ярость.)
С о к р а т. Но, кстати, все, что они скажут, верно. И насчет демониума, и жребия, и молодых людей.
К с а н т и п п а. Тем более ты должен все отрицать. И, лишь когда тебя признают виновным, кое в чем повиниться.
С о к р а т. А почему ты думаешь, что суд признает меня виновным?
К с а н т и п п а. Ох, Сократ, старый ты стал, совсем глупый стал! А иначе зачем же городить им этот суд?
С о к р а т. А зачем мне признавать себя виновным?
К с а н т и п п а. И этот человек еще учит других мудрости?! Да пойми же, в глазах людей — раз человек попал под суд, он уже виновен. Значит, ты должен пойти им навстречу. Но в меру. И не раньше, чем это признает суд. Иначе все сочтут тебя дураком.
С о к р а т. Так. Интересно. И что дальше?
К с а н т и п п а. А дальше ты должен просить у суда снисхождения.
С о к р а т (взорвавшись). Я должен?! Снисхождения?! Это Афины обязаны бесплатно содержать меня за то, что я бескорыстно открываю людям глаза!
К с а н т и п п а. Вот-вот! Только не вздумай им это сказать. Подумай лучше, какую меру наказания ты будешь себе у суда выпрашивать?
С о к р а т. Я еще с ума не сошел! Если они посмеют осудить меня, я буду судить суд!
К с а н т и п п а. Хуже не придумаешь, даже если тебя подвесить вниз головой! А ведь всего-навсего что надо — это сделать скорбную рожу (изображает) и, тряся своей лысой башкой, промямлить: «Уважаемый суд! Посмотрите на мою образину! Пощадите мои преклонные годы! Вы видите, я уже недолго буду мозолить вам всем глаза. А если уж я вам так противен, то отправьте меня в изгнание. Только на не слишком долгий срок, иначе я этого не переживу». Ну что? Неужели так трудно сыграть эту комедию? И все будут довольны! (Пауза.) Что ты молчишь?
С о к р а т (мрачно). Я их буду судить.
К с а н т и п п а. Та-ак… Что же, судить ты можешь. Это даже народу понравится. Люди любят скандал, если он не их касается. Судить ты будешь. Но приговор вынесешь не ты. И не народ. А судьи. И смотри, как бы за дерзость тебя не приговорили к смерти.
С о к р а т. А я приговорю их тогда к позору.
К с а н т и п п а. А мне плевать, к чему ты их приговоришь. Мне важно, что я останусь без мужа, а дети — без отца! Худшего в мире!