Тема с вариациями
Шрифт:
П е р в ы й. Думаю, вряд ли.
С о к р а т (Второму). А если бы ты точно знал, какие дурные последствия твоя лень неминуемо вызовет, может, ты и превозмог бы ее?
В т о р о й. Пожалуй.
С о к р а т (Третьему). А если бы человек ясно видел, какая тяжелая расплата немедленно последует за каждый безвольный поступок, то, может, у него хватило бы воли вести себя мужественно?
Т р е т и й. За всех не скажу, но у меня, наверное, хватило бы.
С о к р а т (Федону).
Ф е д о н. Думаю, да. Причем из последних сил.
С о к р а т. Так не кажется ли вам, что во всех случаях и суть одна?
П е р в ы й. Ты хочешь сказать, Сократ, что причиной всего дурного — незнание?
С о к р а т. Я только спрашиваю. Это ты назвал причину.
В т о р о й. Но тогда, выходит, достаточно человеку все объяснить, и он плохого не сделает?
С о к р а т. О, если бы это было так! Непросто узнать. Еще сложнее объяснить. И самое сложное, чтобы тебя захотели понять. Самая неприступная крепость — человеческий лоб.
Т р е т и й. Но всякую крепость можно взять силой.
С о к р а т. Только не лоб. И вообще, сила рождает противодействие. Надо убедить. Но для этого иногда приходится не пожалеть жизни.
Ф е д о н (встрепенувшись). Чужой?
С о к р а т (внимательно на него посмотрев). Своей.
П е р в ы й. Скажи, Сократ, а тебе не приходилось сталкиваться с неким Ликоном?
С о к р а т. Кто это?
П е р в ы й. Выживший из ума философ.
С о к р а т. Нет, никогда.
В т о р о й. А слышал ли ты о Мелете?
С о к р а т. Впервые слышу это имя.
В т о р о й. Бездарный поэт, стихи которого никто не хочет читать.
Т р е т и й. Однако ты, наверное, знаешь Анита?
С о к р а т. Понятия не имею, о ком ты говоришь.
Т р е т и й. Богатый кожевенник.
С о к р а т. Но почему вы меня о них спрашиваете?
П е р в ы й. По слухам, они замышляют подать на тебя в суд. Около них крутится Агиррий.
Ф е д о н. Цепной пес Кефала.
С о к р а т. Не возьму в толк, что они имеют против меня. Но попрощаемся на сегодня. (Федону.) А ты проводи меня.
Все, кроме Федона и Сократа, уходят.
Ф е д о н. Не беспокойся, Сократ, я правильно тебя понял. У меня хватит сил и убить Кефала и покончить с собой. Это решит все.
С о к р а т (сердито). Убить Кефала! Это самое простое и ничего не меняет! Ты ничего не понял.
Ф е д о н. Он готовит тебе ловушку. Ты просто этого не знаешь. И он отнял у меня…
С о к р а т. Мне все известно. Но на смену этому Кефалу придет другой, который будет действовать так же. А умирать из-за того, что он у тебя отнял, недостойно мужчины. Так поступают только трусы.
Ф е д о н. Разве это трусливый выход — умереть?
С
Ф е д о н. Как странно. Ты ведь никогда ничего не утверждаешь. А сейчас — почти приказываешь. Почему? Ты так уверен в своей правоте? Разве тебе пришлось испытать нечто подобное?
С о к р а т. Когда человеку семьдесят лет, он уже видел многое. Причем от начала до конца. Но ты прав, я не люблю утверждать. Однако что это за правило, из которого нет исключений? Тогда это уже не правило, а кандалы. А я надеюсь быть свободным до самой смерти.
Ф е д о н. Но как же мне быть?
С о к р а т. Не знаю. Однако, если ты спросишь меня не как быть, а как жить, я отвечу тебе — с надеждой. С надеждой… Не провожай. Дальше я пойду сам. (Уходит.)
Федон медленно уходит в другую сторону.
Х о р. А вообще чисто по-человечески мне Сократа, конечно, жаль. Мы-то с вами знаем, чем все это для него кончилось. Вот тебе и «с надеждой». Но, вместе с тем, если уж совсем без надежды, то как жить?.
На сцене пусто. Входит А г и р р и й.
А г и р р и й. Эй! Есть тут кто?
Появляется К с а н т и п п а.
К с а н т и п п а (пренебрежительно). А, это ты.
А г и р р и й (уязвлен). Да, это я. А это ты. Слушай, я нарочно пришел, когда нет Сократа.
К с а н т и п п а. А откуда ты знаешь, когда он дома, а когда нет?
А г и р р и й. Мы все знаем. О том, о ком хотим. Я пришел спросить — уговорила ты его взять деньги, которые я принес?
К с а н т и п п а. Уговоришь этого старого чурбана, как же! Он твердит как попугай: «Я все делаю даром». Ну как можно жить с таким человеком?
А г и р р и й. Вот я и удивляюсь, почему ты не наставишь ему рога?
К с а н т и п п а. Он достаточно уродлив без них.
А г и р р и й. Когда я сказал Кефалу, что Сократ ответил: «Я подумаю», — Кефал очень рассердился. И я тоже. А не надо нас сердить. У Сократа и без того много врагов.
К с а н т и п п а. Откуда враги?! Сократ так стар, уродлив и нищ, что, кажется, завидовать нечему!
А г и р р и й. Как бы не так! Философы завидуют, почему не их назвали мудрейшими. Отцы учеников Сократа — зачем сыновья смотрят ему в рот, а их слова пропускают мимо ушей. Да мало ли! Даже, скажу тебе по секрету, сам Кефал завидует тому, что Сократ может говорить все, что ему взбредет в голову. Он, видите ли, «подумает»! Раз Кефал подумал, значит, тут уже остальным думать нечего. А уж если Кефал просит, то просьбу надо выполнять лучше, чем приказ! А Сократ — «Я подумаю»!