Темная дикая ночь
Шрифт:
– Ты ответишь хоть на какой-нибудь мой вопрос?
– Да, но только на этот.
Этот ее смех – мой любимый: легкий теплый выдох. Наверное, она даже не знает, что издает этот звук. А потом время останавливается: наклонившись и после легкого колебания задержав дыхание, Лола прижимается своими пухлыми губами к моим.
Они теплые, мягкие и немного влажные, – это самый сладкий первый поцелуй в моей жизни. Лола дарит мне несколько первых изумительных и еле ощутимых прикосновений, прежде чем приоткрыть рот и осторожно захватить
Когда она посасывает и мягко покусывает, то издает еле слышный низкий звук, от которого я чувствую, что сокрушен.
Когда кончик ее языка задевает мой, мое сердце, похоже, собирается выскочить за пределы грудой клетки.
Блядь, я окончательно и бесповоротно сражен наповал.
Мне с трудом удается держать свои руки под бедрами, когда она отстраняется и облизывает губы.
– Я поцеловала тебя, – шепчет она.
Мой голос срывается, когда я отвечаю:
– Думал, мы не собирались этого делать.
Слегка пожав плечами, она шепотом продолжает:
– А я думаю, что собираюсь сделать это снова.
Сердце колотится так сильно, что я еле умудряюсь выдавить:
– Хорошо.
Когда она снова наклоняется, я со стоном высвобождаю руки и, отчаянно желая почувствовать ее вкус, тянусь к ней и встречаю ее на полпути, обхватывая ее лицо. Это словно взрыв: ощущение нашего соприкосновения в этом месте. Я, как голодный, жадно вбираю в себя каждый поцелуй, и все тело наливается ее сладостью, похотью и несдержанностью. Хочу поглотить Лолу целиком, но эти первые несколько поцелуев удивительно нежные. Ни к чему не ведущие, – поцелуи ради поцелуев. Потому что все сумасшедшее возбуждение спряталось в наших мышцах: в моих напряженных мышцах бедер под ней и в моих руках, еле касающихся ее лица, в ее смявших мою футболку кулаках и подрагивающих ногах. Это словно секс – как она целует меня, скользя своим языком по моему – но при этом медленнее и бесконечно более невинно.
– Не могу поверить, что ты это делаешь, – бормочу я в ее рот. – Я так давно этого хотел.
Мои слова заставляют ее напрячься, и она отстраняется, медленно моргая.
– Теперь все испортится?
Я осторожно убираю руки от ее лица и опускаю их по обе стороны от своих бедер.
– Все может только улучшиться. Ну а мы можем делать все, что ты захочешь, – я тянусь к ней, чтобы поцеловать ее снова, и повторяю: – Все, что захочешь. Мы можем включить фильм и отдохнуть. Можем остаться здесь и целоваться. Или просто еще поиграть в карты.
Тиканье часов в холле раздалось не меньше сотни раз, прежде чем Лола заговорила.
– Я не хочу оставаться здесь и играть в карты.
Мне стало нечем дышать.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
– Или смотреть фильм.
Я киваю, давясь собственным дыханием.
– Все, что захочешь, лапочка.
– И мне будет мало только поцелуев, – она поднимается и тянет меня за собой. Мы стоим так близко, что мое дыхание играет с ее волосами, когда она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами.
Лола рукой скользит по внешней стороне моей
Лола
В комнате Оливера я была всего раз – когда он что-то чинил в гараже и попросил меня принести его телефон – но тогда у меня особо не было времени осмотреться, как все устроено в его секретном месте. И еще казалось неуместным находиться в его неприкосновенном пространстве; схватив телефон, я быстро ушла. Я тогда не позволяла себе проанализировать свои чувства. Ведь мы были просто друзьями. И находиться в его комнате, где он бывает голым или спит, не имело слишком большого значения. Просто ощущалось подчеркнуто личной территорией, куда обычно те Лола+Оливер не заходили.
Но сейчас – после идеальных поцелуев, после ощущения его твердости под собой и понимания, для чего мы пришли сюда – мое сердцебиение начало отдаваться в ушах.
Это происходит на самом деле.
Я не сплю.
Оливер держит меня за руку, и воспоминание о его губах вызывает покалывание на моих. Его кровать в полуметре от места, где мы стоим. Она напротив двери, рядом с окном, откуда видно океан. Окно открыто, и ароматы соленого океанского воздуха смешиваются с чистым сосновым запахом постельного белья.
Я снова веду его за собой, дрожащей рукой стягиваю покрывало и осторожно откидываю его в сторону. Хлопок его простыней холодит мою спину и делает кожу еще более чувствительной. Оливер наблюдает, как я ложусь, и ждет всего мгновение, после чего медленно крадется и останавливается у меня между ног. Выражение его лица полно удивления, когда он смотрит на меня, и это наполняет меня головокружительным всплеском энергии. Он жаждет происходящее так же сильно, как и я. Знаю это, потому что он сам мне сказал, но вплоть до этого вечера я до конца не верила.
О тепла моего тела и бешеного возбуждения прохлада простыней исчезла в считанные секунды. Я чувствую, как вниз по шее и груди течет тонкая струйка пота. Соски ощущаются набухшими и гиперчувствительными, а жар его кожи, когда я потираюсь об него, вызывает у меня легкий вздох.
– Лола, – мое имя нетерпеливым шепотом срывается с его губ, и, протянув руку, я снимаю его очки. Он забирает их у меня и с такой осторожностью кладет на тумбочку, что от его продуманных движений кажется, будто он под водой.
– Так лучше, – когда он поворачивается ко мне, говорю я.
Пока мои глаза привыкают к темноте комнаты, я провожу кончиками пальцев по его лицу, по резкой линии челюсти. Он – сочетание острых углов и плавных линий. На щеках гладко, а на подбородке колюче. Приподнявшись навстречу, я прижимаюсь своей обнаженной грудью к его, и Оливер, издав прерывистый стон, скользит рукой по моему боку, бедру и колену и закидывает мою ногу себе на бедро. Скрытый джинсовой тканью, его твердый член прижимается ко мне, и я чувствую его очертания, когда мы то приближаемся друг к другу, то отодвигаемся, покачиваясь вперед-назад.