Темная дикая ночь

Лорен Кристина

– Ты в порядке? – бормочет он мне в шею.

– Ага, – отвечаю я, но неосознанно вздрагиваю, когда в меня скользят его пальцы.

Он убирает руку и проводит костяшками мне между грудей.

– Когда ты в последний раз с кем-то была?

Такие вопросы должны ощущаться навязчивыми и странными, когда они звучат почти сразу же после секса с новым любовником, но с ним я совсем не против – мне хочется рассказать все. Все, что произошло до него. Мы делились многими подробностями, но не такими: откровенными и потаенными.

Перевернув

руку, он тыльной стороной пальцев скользит по груди, после чего указательным и средним зажимает мой сосок. Наклонившись он касается языком самого кончика.

Я закрываю глаза, изо всех сил проводя подсчеты, пока он так делает.

– М-м… Где-то в марте.

– Прошлого года? – его пальцы спускаются вниз к ребрам, а когда он спрашивает, в его тоне нет ни капли ревности: – Кто он был?

– Парень, с которым я виделась несколько раз, из киношколы.

– Было хорошо?

Я пальцами черчу линию по его челюсти от уха до подбородку.

– В одну из тех встреч вроде было неплохо, – отвечаю я. – А потом… вспомнить особенно нечего, – закрыв глаза, я собираюсь с духом.

– А ты?

– С женщиной во время велосипедной поездки.

– Это твой последний раз? В июне?

Он кивает и целует мою ключицу.

– Вообще-то, это было в конце мая, но да. Я про ту поездку.

– Перед тем как познакомился со мной?

Я знаю ответ на этот вопрос. Ну конечно же, это было перед встречей со мной. Мы познакомились в Вегасе, как раз в конце их приключений. Но кажется, мне нужно дополнительное уточнение, что после нашего знакомства у него никого не было.

– Ага. В Альбукерке. Она работала в ресторане отеля.

– Было хорошо? – вторю ему я

– Вспомнить особенно нечего, – так же откликается он. – Причем ей тоже. Мы все тогда были в стельку, – смеется он и добавляет: – А я был слишком пьян, чтобы закончить.

Мы не называем имен этих людей. Я едва помню лицо того парня или как ощущалось его тело под моими прикосновениями. А с каждым собственническим поглаживанием Оливер стирает с меня следы других мужчин.

– И с тех пор никого?

Улыбнувшись, он целует меня.

– Никого.

– А это не странно для тебя – так долго?

Пожав плечами, он отвечает:

– Я чертовски долго ждал эту великолепную женщину по имени Лорелей Кастл, чтобы шляться по бабам.

Я отодвигаюсь, чтобы встретиться с ним взглядом.

– У тебя был выбор, – в своем голосе мне самой слышна ревность от одних только возможностей вокруг него.

От его улыбки мое напряжение тает, как сахар в горячей воде.

– Как и у тебя, лапочка.

– Поменьше.

Он хохочет.

– Вряд ли.

– В моей голове постоянно вертится пятьсот мыслей и идей, кто захочет с этим мириться?

– Я, – в лице Оливера не остается ни

капли веселья, когда он наклоняется меня поцеловать. Со стоном он снова оказывается на мне, прижимаясь носом к подмышке, проводя зубами по плечу, посасывая каждый палец и покусывая каждый его кончик. Его член, снова нетерпеливый и тяжелый, прижимается между нами.

Он стонет, когда я хватаю его, сжимаю и глажу рукой.

И все снова становится безудержным – с укусами и торопливыми прикосновениями. Оливер резко переворачивает меня на живот и, наклонившись пососать заднюю часть шеи и нырнув руками под меня схватить грудь, скользит членом по расселине между моих ягодиц. Его прикосновения лихорадочные, но одновременно с этим уверенные. Тут нет никаких «могу ли я». Никаких «хочешь ли ты». От ощущения его зубов на моей коже и обхвативших меня рук в моей голове проигрываются миллионы разных фантазий.

Я слышу, как снова разрывается фольга, а затем звук скольжения презерватива по члену, после чего он поднимает меня за бедра, удерживая их между своих, и врывается в меня со стонами от моего тепла, мягкости и открывшегося ему вида, когда нависает сзади надо мной.

От того, что мои бедра по-прежнему прижаты друг к другу, и от того, как растягивается мое тело вокруг него, я издаю эти безумные и отчаянные крики, подаваясь к нему навстречу, и чувствую, что вот-вот рассыплюсь на куски. Я как луч света, попавший в призму и рассеивающийся в тысяче разных направлений. Крепко ухватившись за мои бедра, Оливер объезжает меня, агрессивно вбиваясь и чувствительно потираясь на глубине.

Я кричу в подушку, выгибаясь всем телом от ощущения капель пота на своей спине и желая раздвинуть ноги, чтобы принять его в себя полностью, но держу их вместе, чтобы сохранить удовольствие в этой небольшой точке контакта.

Это слишком.

Хочу еще.

Оливер сильно шлепает меня по заднице и стонет от ответного сокращения моего тела внутри.

– Как хорошо, – хрипло произносит он. – Это гребаное блаженство.

Кивнув, я прижимаюсь к нему и чувствую, что уже измотана, но, впиваясь ногтями, он хватает меня за задницу, продолжая неистово двигаться позади меня. Его руки раздвигают ее, а большой палец кружит так близко, и я не знаю… Мне нравится, но…

– Ш-ш-ш, все хорошо, – другую руку он кладет мне на щеку и поворачивает меня лицом к нему, целуя в уголок рта. – Ты никогда не…

Я мотаю головой.

– Все хорошо, – его поцелуй становится грубее, словно в нем что-то загорается внутри.

Я прижимаюсь лицом к его ладони, отчаянно желая большего: его поцелуев, его веса надо мной, звуков, когда он кончит.