Темная история в третьем роддоме

Нарватова Светлана

Глава 27

«Стас» — это было так непривычно. Даже про себя Таня никогда не называла Дежнева Стасом. Ста-асс! Просто класс. И что теперь с этим «классом» делать, думала Татьяна, поглядывая на сумочку, в которой покоилась пачка презервативов. «Я загадаю его на Новый Год». А после Нового Года у Зуевой закончится практика. И там уж хоть загадывайтесь, Станислав Борисович.

Но до Нового Года еще целый месяц Таня может чувствовать себя Феей. Разве это плохо?

Наскоро перекусив, она вернулась в родзал. В операционной Станислав Борисович делал плановое кесарево. Двое перехаживали схватки. Одну принимала

Марго — собранно, уверенно, в меру авторитарно, чтобы роженица не расслаблялась. Второй ребенок, роды шли ровно, без патологий, тьфу-тьфу-тьфу. Забегала Альбина Матвеевна, проконтролировала ситуацию и ускакала в соседний бокс. Таня сходила за неонатологом, проверила у «ходящих» раскрытие, смерила давление, сердцебиение ребенка, занесла в историю родов. Обычная дневная суета. К вечеру, как обычно, началась движуха. Четверых привезли на скорой. Эту — в двадцать один тридцать. Пациентка была дерганная, как при ПМС. Была недовольна тем, что ее не положили на родовое кресло тот час же, а заставили ждать. Потом еще собирали анамнез с глупыми вопросами, о которых все написано в обменной карте. Еще она была недовольна видом из окна. В туалете. А как она перед этим была недовольна знакомством с кружкой Эсмарха! Разумеется, тем, что осматривала ее Татьяна, слишком молодая и, безусловно, слишком глупая, дама тоже была недовольна. Но все ее недовольства отступили на второй план в процессе осмотра. Первое, что не понравилось Тане, было отсутствие типичного изгиба спины. Воды отошли час назад, раскрытие было четыре сантиметра. Татьяна осторожно пропальпировала шейку матки и плод.

— Ой-й-й! — взвыла пациентка. — Ты там поосторожнее своими лапищами! Не на колхозной грядке!

— Да, да, конечно, — пробормотала Таня: — Я сейчас.

Она вышла из бокса и, нервно притоптывая ногой, набрала Фриду Марковну.

— У нас, похоже, переднее лицевое, — неуверенно произнесла Зуева.

— «Похоже» или «переднее лицевое»? — прогремел сочный голос наставницы.

— С вероятностью девяносто процентов по признакам, — отчиталась Татьяна. — Но я вживую с таким еще не сталкивалась, поэтому не уверена.

— Хорошо, сейчас Станислав Борисович спустится, — вынесла приговор Мама Фрида.

Таня съежилась, как заяц в сорокоградусный мороз. Зубы слегка постукивали. А если она ошиблась? Как смачно она сядет в лужу перед «Стасом»!

Заведующий сбежал по ступеням. Таня из коридора слышала легкую дробь его шагов.

— Ну, что у нас тут? — бодро поинтересовался Дежнев, приобнимая Таню за плечи и излучая позитив, убивающий сомнения, как кварцевая лампа.

— Подозрение на переднее лицевое предлежание. Безводный период… — Зуева отчитывалась, как у доски, пока Станислав Борисович натягивал перчатки.

— Я не хочу, чтобы меня осматривал мужчина! — в очередной раз возмутилась пациентка, но Таня ничего другого и не ожидала.

— Очень жаль, но вас осматривает не мужчина, а заведующий отделения патологии беременности, — ровно поправил ее Дежнев, приступая к осмотру. — Расслабьтесь, пожалуйста.

— У меня нет никакой патологии! — дернулась дама.

— Прошу вас, успокойтесь, — голос Станислава Борисовича звучал, как снотворное. Особенно для Тани с ее хроническим недосыпом. — Татьяна Егоровна предполагает, что у вас может быть проблемное предлежание, при котором естественные

роды очень травматичны и для ребенка, и для матери.

— Моя гинеколог сказала, что ребенок лежит правильно, головкой вперед! — продолжала бухтеть пациентка.

— Не просто головкой, а лицом, — вроде и не спорил с ней заведующий. — А это гораздо хуже, чем ножками или ягодицами.

Он оставил промежность дамы в покое и начал осторожно ощупывать живот. Послушал стетоскопом.

— И вы знаете, — сказал он, став сразу строже. — Она права. Татьяна Егоровна, пригласите анестезиолога, и мне нужна кровь для определения группы.

— У меня вторая группа, — заявила пациентка.

— Как вас зовут? — спросил Дежнев, обращаясь к ней.

— Ольга Михайловна, — официально представилась та, хотя на вид ей было немногим за тридцать.

— Ольга Михайловна, таковы правила. Перед операцией врач обязан самолично проверить группу крови.

— И что с нею может случиться? — скептически поинтересовалась пациентка и согнулась, засипев, от схватки.

— Формально — ничего. Генетически группа не меняется. Но из-за некоторых заболеваний или во время беременности, когда крови вырабатывается очень много, она может временно давать аномальную реакцию. А нам это…

Таня не дослушала познавательную лекцию доктора Дежнева. Она поскакала в приемник за комплектом для забора крови и сообщить про анестезиолога. Потом в боксе стало тесно. Дежнев осматривал и опрашивал пациентку, дополняя историю. Потом подошел молодой красавчик-анестезист, примерно ровесник пациентки. Ольга Михайловна сразу превратилась в Олю и отвечала на вопросы нового персонажа уже с большей охотой, чем воспользовался Дежнев и таки беспроблемно произвел внутренний осмотр. Таня решила, что дальше не нужна, и собиралась выходить, как ее остановили слова заведующего:

— Татьяна Егоровна, готовьтесь ассистировать.

Глава 28

«Ассистировать» — это Станислав Борисович ей польстил. Видимо, чтобы не опускать перед вредной пациенткой. Какая из нее ассистентка? И специализации операционной медсестры у Татьяны не было. Так что, какая от нее польза? В крайнем случае — подай-принеси. Но опыт полезный. Да и вообще приятно, что Дежнев обратил на нее внимание. Как на будущего специалиста, хотя бы. Красавчик-анестизист тоже обратил на Таню внимание и подмигнул, пока никто не видел. Татьяна смутилась и сбежала готовиться. К тому времени, когда заведующий подошел, Таня была уже в полном операционном облачении. Самой себе он напоминала Гюльчитай из гарема. Из-под бесформенного халата виднелся фартук, лицо надежно скрывала маска, — волосы — шапочка. И это хорошо.

— Татьяна Егоровна, помогите мне, пожалуйста, — попросил Станислав Борисович, неся перед собой вымытые руки, словно собирался обратиться к Аллаху.

Он мотнул головой в сторону хирургической маски. Такой же, как та, которой Таня закрывала ему глаза. В глазах Дежнева, как Татьяне показалось, мелькнул хитрый огонек. Он просто проверяет. Наверняка не знает, вот и пытается поймать. Таня взяла маску подошла к Станиславу Борисовичу и потянулась, чтобы ее надеть. И неосторожно подняла глаза. И сразу опустила. Взгляд Дежнева был как… скальпель из бикса: чистый и острый, режущий сердце на куски. Хорошо, что лицо у нее тоже скрыто!