Темная симфония
Шрифт:
Байрон бросил взгляд на облака. Он был слаб и испытывал настойчивую потребность в питании, но более всего ему было важно сделать Антониетту счастливой. Она через столько прошла, справляясь со всем со свойственной ей самоуверенностью и невозмутимостью. Отчего ему каждый раз хотелось улыбнуться, вспоминая, как она нервничала из-за простого ужина и как отреагировала на нападение ягуара и на полет на драконе. Он не позволит Демонизини снова обидеть ее семью.
Байрон поднялся в небо, используя быстрый и наиболее короткий способ путешествия, который применялся его народом. Туманное покрывало, которое
Вода мерцала словно стекло: серебристый слой поверх черного обсидиана. Байрон наслаждался своей способностью видеть цвета. Не раздумывая, он потянулся, чтобы поделиться своей радостью с Антониеттой.
— Это подарила мне ты, cara mia. Я всегда буду помнить серые дни и знать, что ты сделала для меня.
Ее мягкий смех, словно ласка, омыл его тело.
— Здесь Диего. Он обыскивает комнату Хелены, после чего займется комнатой Эстебена, в поисках улик, изобличающих их участие в воровской деятельности. Он надеется отыскать какие-либо имена.
Прямо под ним появились огни виллы. Но прежде чем разорвать контакт, Байрон послал Антониетте поцелуй, который поможет ей пережить разлуку до его возвращения. Весь дом был окружен верандой. Приняв человеческий облик, карпатец прошелся по террасе, пока не нашел незапертую дверь. Он смело вошел на виллу, шагая по длинному коридору в направлении громких голосов.
— Держу пари, эта сучка сказала тебе, что невиновна, — дон Демонизини рассмеялся, злым уродливым звуком. — Взгляни на эти фотографии. Она умоляла доставить мне наслаждение. Умоляла о моем внимании. Ничто не могло удовлетворить ее, — он швырнул фотографии Франко в лицо. — Твоя Мадонна, мать твоих детей, с расставленными ногами для другого мужчины. Уползай домой, Скарлетти, и хоть раз побудь мужчиной в своем собственном доме. Вышвырни ее вон на улицу, где ей самое место.
Байрон ощущал жестокость в этом мужчине. Некий злорадный триумф, напоминающий по ощущениям вампирский, дьявольский и пустой, струящийся недоброжелательностью. Дон Демонизини был человеком, который ненавидел. Это чувство глубоко укоренилось в нем, было заложено в его сердце и душе. Он наслаждался властью и господством над другими. Его главной целью, кажется, было страдание и разорение других.
Франко излучал ярость. Он даже не взглянул на снимки, разбросанные по полу у его ног.
— Ваше место в тюрьме, — его голос сочился презрением. — Скольких еще женщин вы насиловали и шантажировали? Их должно быть намного больше, чем одна моя жена.
— Твоя сучка, ты имеешь в виду? — подначил Демонизини.
Байрон понял намерение Демонизини. Тот хотел, чтобы Франко вышел из себя. У него под столом было припрятано оружие, и рука уже сжимала его, желая… надеясь убить Скарлетти. Он бы заявил, что Франко набросился на него, и он был вынужден применить силу, чтобы защитить себя. Фотографии стали бы
Карпатец вошел в комнату, обнажив зубы, в его темных глазах горел зверь, борющийся за господство.
— Добрый вечер, дон Демонизини. Как хорошо, что вы выглядите таким здоровым. Я беспокоился за ваше благополучие и решил, что стоит зайти и проверить вас, — он не стал дожидаться ответа Демонизини, а посмотрел ему прямо в глаза, пробиваясь через барьер. Сама суть его была безнравственной, порочной. Он бы не отреагировал на нормальное гипнотическое внушение.
Поэтому Байрон не стал ждать. Он попросту перепрыгнул через стол и схватил Демонизини за запястье, мешая воспользоваться оружием. Удерживая своей невероятной силой дона в неподвижности, Байрон наклонил голову к ритмично бьющемуся на шее пульсу и начал пить.
Франко ахнул. Не отрывая тревожного взгляда от Байрона, он собрал фотографии. Он мог только смотреть на клыки, глубоко погрузившиеся в шею Демонизини.
Напившись, Байрон отшвырнул мужчину через всю комнату всего лишь небрежным движением руки.
— Где негативы и остальные копии, которые вы сделали с этих снимков? — он говорил очень тихо, его голос был бархатисто-мягким, но при этом нес в себе такую силу, что даже стены в комнате казалось расширились и сжались. — Я хочу, чтобы вы достали их прямо сейчас и передали Франко.
Демонизини медленно поднялся с пола, пятясь от Байрона, его глаза были расширены от ужаса, но при этом неся хитрость загнанного животного. Разок его взгляд метнулся к пистолету, столь небрежно отброшенному Байроном в сторону. Когда дон заколебался, Байрон пожал плечами и уставился на свою руку. Один за другим его пальцы удлинились в острые как бритва когти. Он улыбнулся, глядя на изогнутые когти, прежде чем поднять взгляд к Демонизини.
— Я не собираюсь повторять дважды.
Дон воспользовался ключом, чтобы открыть секретер и выдвинуть ящик. Байрон заметил в нем несколько папок. Демонизини вытащил одну из них.
— Просто положите их все на стол, закройте и заприте секретер.
Демонизини заколебался. Тихое рычание подтолкнуло его к действиям и он свалил в кучу папки из манильской бумаги.
— Это частные дела.
Франко распахнул один и выругался про себя.
— Фотографии еще одной женщины, Байрон.
— Я так и подозревал. Убедись, что негативы Мариты на месте.
Франко пролистал папки с неприкрытым отвращением на лице.
— Все здесь, Байрон.
— Забирай их, Франко, и уходи. Если повстречаешь Кристофера или еще кого-нибудь в доме, остановись и заведи с ними непринужденный разговор. Если они спросят тебя о папках, скажи им, что Демонизини передал их тебе для секретного проекта. Затем уходи и не оглядывайся. Когда окажешься дома, сожги все папки, не заглядывая в остальные. Я уверен, что тебе известно большинство из этих женщин.
— Я приехал сюда, чтобы избавить от него этот мир.
— Знаю. Я член семьи, поэтому доверь сделать все, что необходимо, мне, — уголком глаза Байрон видел, Демонизини потихоньку пододвигается ближе к лежащему на полу, с другой стороны стола, пистолету.