Темная симфония
Шрифт:
— Grazie, Байрон. Тебе всегда удается найти правильные слова.
— Мы должны поторопиться, — Таша бросила еще один взгляд на свое лицо в зеркале. — Оно больше не так сильно болит, но уверена, выглядит ужасно. Пошли, прежде чем я передумаю. Давай найдем тебе идеальный наряд.
Антониетта быстро зашагала через все палаццо и вверх по лестнице, Кельт, находящийся подле нее, и Таша указывали путь. Хелена поджидала у ее дверей, делая все возможное, чтобы скрыть свое раздражение от вмешательства Антониетты.
— Я уверена,
— Тогда отлично, — отрезала Таша, — она просто проверяла. Иди, занимайся тем, чем должна.
— Это было грубо, — заметила Антониетта, когда экономка заторопилась прочь.
— Грубой была она. Ей прекрасно известно, что ты никогда не суетишься. Что это должно быть очень важным для тебя, иначе ты не была бы столь озабоченной.
— Я не суечусь.
— Нет, суетишься.
Антониетта осмотрительно открыла свою дверь, позволяя Кельту войти вперед нее. Когда борзая не подала признаков тревоги, она вошла с большей уверенностью.
— А тебя никто не спрашивает.
На нее пролился его мягкий смех.
— Тони, окно, — Таша бросилась к одному из самых больших осколков цветного стекла. Он был выдавлен внутрь. — Что произошло?
— Это та кошка попыталась войти. Байрон ее сейчас ищет.
— Как ужасно. Ты позвонила Диего?
— Нет, я даже не подумала о звонке властям. Я выбежала из комнаты.
— Что ж, придется здесь все отремонтировать. Тем временем, ради безопасности здесь следует установить засов, — Таша распахнула двери платяного шкафа. — Что-то женственное, но не слишком сексуальное.
— Ты выглядишь сексуально во всем, что бы ни надела.
— Не сегодня.
Она знала, что одевается вовсе не ради семьи Байрона. Она одевалась ради него самого. Ей хотелось выглядеть красивой и женственной. Ей хотелось выглядеть, как та женщина в зеркале, которую она видела.
— Вот, длинная юбка королевско-синего цвета и легкая блузка с перламутровыми пуговицами, — приняла решение Таша. — Образ идеальный. Пианистка, деловая женщина и к тому же ультраженственная.
— Длинная юбка, Байрон. Ничего сексуального.
— На сегодняшнем ужине я буду думать о маленьком кружевном бюстгальтере, который ничего не скрывает и «танго». Этих чудесных маленьких «танго», мысли о которых преследуют меня каждую минуту бодрствования.
— Ты меня беспокоишь. Но больше всего меня беспокоит, что мне нравится то направление, в котором ты думаешь. Ты нашел ягуара? Пола здесь нет, но Таша и Франко оба на месте.
— Кошка прокралась через бухту и спустилась вниз, к пещерам, где есть вход в туннель. След ведет от палаццо и снова к нему. Вода уничтожила все следы запаха. А сейчас поспеши и оденься. Твоя экономка, кстати, вымещает свою ярость на поваре.
Ягуар сознательно воспользовался водой, чтобы спутать запах. Байрону не
Байрон со всей силы вцепился в балюстраду. Антониетта была превыше всего. Он не мог больше позволить себе выжидать, когда на нее стал охотиться такой враг. Она должна быть с ним.
— В чем дело? Ты такой печальный. Возвращайся ко мне, и переставай думать о случившемся. Со мной ничего не случилось и не случится. Ты дал мне Кельта, помнишь?
Ее голос наполнял его счастьем, но одновременно и разрывал его сердце. Он должен найти способ заставить ее понять. Ему хотелось, чтобы она выбрала его жизнь. Любила достаточно, чтобы выбрать его. Ее семья и ее музыка были всем ее миром. Должен же быть способ дать ей все это и при этом делить и защищать ее жизнь.
— Байрон, в чем дело? Я делюсь с тобой своими проблемами, поделись и ты своими со мной.
Обида свернулась в ее мыслях. Байрон выпрямился.
— Позже. После того, как ты повстречаешься с моей семьей. У нас будет уйма времени для разговора. Я иду.
Воспользовавшись трещиной в окне, он туманом просочился в ее спальню, а затем проскользнул под дверью, ведущей в коридор, поэтому, когда она вышла одетая, он уже ждал ее. Он даже позаботился ради нее одеться в костюм.
Таша отвернула от него свое лицо и впервые ничего не сказала. Байрон разглядел, как краска проступила под ее кожей, когда она сжала руку Антониетты, а потом бросилась прочь. Он же просто стоял, глядя на свою Спутницу жизни. В этот момент он понял, что всегда будет ощущать этот первый миг чуда каждый раз, когда будет видеть ее. Испытывать радость от ее существования. Она стояла перед ним, одетая в какое-то синее творение, которое подчеркивало все ее изгибы и кружилось и колыхалось, словно живое, когда она двигалась. Он лишился дара речи, на минуту потеряв способность думать.
— Повар действительно расстроен?
Байрон прочистил горло, любуясь ею. Она, очевидно, не представляла, как подействовала на него, и это было хорошо.
— Послушай, ты сама сможешь услышать, как он спорит с экономкой и своим помощником.
Антониетта с удивлением обнаружила, что действительно может это сделать. Ей просто надо было захотеть услышать. Спор просто бушевал на кухне. Она вздохнула.
— Не бывает ничего легкого, не так ли?
Байрон взял ее под руку. Кельт встал по другую сторону подле нее. И они направились вниз в огромную кухню. Некоторые работники резали и измельчали, ароматы хлеба и бульона наполняли помещение. Когда они появились, все до единого замолчали.