Темная сторона Луны
Шрифт:
Дагарикс поднялся, и вся поза его выражала смирение. Понял он одно: наставник, как всегда, скрыл испытание в испытании. Провести разговор нужно так, как он сказал, но при этом управиться побыстрее, чтобы двое молодых горячих аколитов, данных ему в сопровождение, не утратили самоконтроля, но и без излишней поспешности, чтобы не вызвать подозрения ангелов.
– Херувим Рима, покровитель Константинополя и Киева, правитель Земли, член Синода Воинства Небесного. Я пришел к тебе от Круга друидов, с которым ты заключил договор.
– И
– За помощь вы обещали нам один из городов с порталом на Луну. Мы пришли потребовать платы.
– Потребовать? – Херувим рассмеялся. – Униженно просить – вот что вам пристало. За что вам платить? Вы не убили ни одного из высших, вы не достали Грааль. Что вы сделали достойного подобного вознаграждения?
– Но договор не определял, что мы должны сделать нечто подобное. Речь шла о помощи, военной поддержке. Мы оказали ее. Погибли наши братья и наши служители. Неужели их кровь не стоит платы?
– Что мне кровь жалких дикарей? Единственное, что стоит платы, – это результат. Если бы вы убили хотя бы своего отступника, наш разговор имел бы смысл.
– Не по своей вине мы этого не сделали. Ваши наемники вмешались и сорвали наши планы.
– Ну так и претензии все к наемникам. – Еще одна глумливая усмешка.
– Где же мы их теперь найдем?
– Это мое дело? Сомневаюсь. У меня слишком много забот о заблудших овцах, чтобы охотиться еще за прерывающими нить.
– Но разве не наниматель несет ответственность за действия наемников?
– Да, это так. Нанял их херувим Города Ангелов. С него и требуй ответа.
– Но для этого мне надо попасть на Луну. Как я смогу это сделать?
– Это мое дело? Сомневаюсь. Ты пришел не как смиренный проситель, речи твои грубы, полны ложных обвинений. Зачем мне помогать невеже? Найди сам путь на Луну.
– Прошу тебя, заклинаю нашими общими предками. – Дагарикс смиренно склонил голову. – Наш народ тоже рвется в небеса. Не отрезай нас от нашей мечты. Братья отдали за нее жизнь. Смягчи сердце свое.
– Вот ты как заговорил. – Херувим оперся подбородком о ладонь левой руки. – Но волк не обманет меня, даже надев овечью шкуру. Вижу насквозь вашу ложь. Как шакалы, лебезите перед сильным, а повернись к вам спиной – и получишь удар. Пришедший в мой дом с угрозами, уйдешь с позором. И узнаете, что Земля принадлежит нам!
– Не ожесточай сердце свое. – Дагарикс упал на колени. – Сколь жестоко это – показать людям их мечту и тут же спрятать за семью замками!
– Не учи меня, червь! – Херувим встал. – Вы как дети: детей нельзя жалеть, ибо этим ты их портишь! Детей нельзя баловать, иначе вырастут они распущенными, не имеющими почтения к
Как хорошо, что масок ангелы снять не потребовали. Уходя, Дагарикс не смог сдержать улыбки. Кричи, кричи, херувим, скоро серпы-мечи подрежут твои крылья. Тогда ты запоешь по-другому. Все свершилось вовремя. Дагарикс чувствовал гнев своих спутников. Еще пара слов – и сверкнуло бы оружие, и самоубийственной атаки двух аколитов не остановило бы ничто.
Их провожали насмешливые возгласы, свист, улюлюканье. Дагарикс сгорбился, его сопровождающие потянулись к мечам.
– А ну угомонились, – прошипел Дагарикс. – Вы слабы и унижены. Исполнять.
Слова подействовали. Последним усилием воли аколиты подавили ярость, смогли продемонстрировать то, что велел им старший. Но стоило Риму скрыться за деревьями, один тут же яростно зарычал.
– Сядь, – спокойно бросил ему Дагарикс.
– Сволочи! Высокомерные подонки!
– Сядь! – Дагарикс чуть повысил голос.
Оба подчинились, угрюмо опустились на землю.
– К чему гнев твой? – спросил он у более несдержанного. – Разве гневаешься ты на древесный корень, о который споткнулся? Или твою ярость вызывает ветер, несущий тебе пыль в лицо? Собака на цепи, облаявшая тебя, тут же познает силу твоего возмездия?
– Нет, – буркнул аколит. – Но то явления природы или неразумный зверь, который утратил инстинкты, сидя на цепи, оторванный от того, что ему естественно.
– А возможно, котенка, который, играя, поцарапал тебя, следует тут же разрубить пополам?
– Нет, маленький зверек еще не знает, что творит. Как же можно на него злиться?
– Так откуда ярость твоя на того, кто ниже и цепного пса, и маленького котенка? Откуда гнев на того, кто, подобно зверю, не видит божьего промысла, но не имеет и божьей мудрости, называемой инстинктами? Не подобен ли он древесному корню? Но корень питает дерево живительными соками, а он – лишь себя, и никого более. Таких можно презирать, можно очищать от них Землю, но злиться… Стыдись, друид.
– Прости, брат. – Аколит опустил голову. – Мудрость оставила меня в тот миг.
Второй аколит тоже сидел понурившись. То, что он не дал воли чувствам, хорошо, но у него таких чувств просто не должно было появиться.
– К счастью, воля вас не оставила, – продолжил Дагарикс. – Но, говорю вам, не стоит давить ярость в себе, ибо, перебродив, она отомстит вам в тысячу раз.
– А как быть? – спросил более спокойный аколит.