Темная сторона России
Шрифт:
И вот ближе к вечеру у парадного подъезда послышался звук копыт, и молодой веселый голос закричал:
— Матушка, Настенька, я вернулся.
Мария Александровна, взглянув на племянницу и увидев, что та по-прежнему в бессознательном состоянии, тихонько вышла из комнаты, чтобы встретить сына.
Она вышла на крыльцо, спустилась вниз и оказалась в объятиях Саши, который радостно закричал:
— Матушка, я женюсь, и священника уже нашел. Я женюсь на Настеньке. Я женю-ю-ю-юсь! И никто мне не помеха!
При этих словах он закружил Марию
И вдруг все находившиеся на улице услышали вскрик, от которого кровь застыла в жилах. На подъездной дорожке лежало изломанное тело в белой кружевной рубашке. Это была Настенька. Она очнулась и услышала «Я женюсь», собрала силы и, подойдя к окну, увидела, как ее Саша кружит какую-то женщину и, смеясь, восклицает: «Я женюсь, и никто мне не помеха!»
Похороны были тихими и очень грустными. Александр уехал в Петербург и много лет не показывался в пермском имении. Приехал, лишь когда пришло письмо, что матушка очень плоха и скоро, наверное, отойдет.
Прошло шестнадцать лет, и он вернулся туда, где все до сих пор причиняло ему боль.
Он успел застать мать еще живой, а потом опять были похороны. А затем надо было разбираться с делами, бумагами, жалобщиками. В итоге он застрял на месяц. Спустя пару недель после похорон он, выходя из кабинета, столкнулся с молодой девушкой. И остановился как громом пораженный: это была она, его Настенька!
В тот же день он позвал Алену, старую Настенькину горничную, и стал допытываться, что это за девушка.
— Сирота это, — был ответ. — Мария Александровна, царство ей небесное, пригрела младенчика подкинутого, вот и выросла краса всем на загляденье. А когда уж матушка ваша слабеть начала, так Настенька, так девочку назвали, все хозяйство на себя взяла, умница.
Медленно и болезненно налаживался быт осиротевшей без Марии Александровны усадьбы. Александру и больно было тут оставаться, и уехать не мог от странной сироты Настеньки, уж очень напоминала она ему о той Анастасии — первой, так и не утихнувшей любви.
Спустя полгода они поженились. Анастасия Андреевна и Александр Георгиевич Кропотовы стали венчанными мужем и женой. На свадьбе гуляли все соседи и приехавшие друзья Александра Георгиевича. Наконец-то в имение Кропотовых вновь пришло счастье.
Александр перевелся из Петербурга в Пермь, а через положенное время его обожаемая жена вошла в тягость. Однажды, сидя в кабинете и разбирая бумаги, он наткнулся на матушкин ларец, который так и не удосужился просмотреть после ее смерти. Там было несколько счетов и письмо на его имя. Он начал читать. Не сразу дошел до него смысл слов, написанных рукой матушки. Вновь и вновь, все сильнее холодея от ужаса, он перечитывал бумаги. Настенька, которой не спалось, переполненная счастьем, тихонько вошла в кабинет, намереваясь на цыпочках добраться до кресла и из-за спинки закрыть любимому глаза ладошками. Необычная его поза насторожила ее. Она неслышно приблизилась и прочитала лежащий на коленях у мужа документ. Строчки казались огненными.
Александр поднял полный муки взгляд на жену — любимую, желанную, на ту, которая носила под сердцем его ребенка. Или — внука? Она стояла перед ним, и ее била дрожь.
Наконец Анастасия произнесла срывающимся голосом:
— Ты можешь бросить эти бумаги в огонь? Мы с тобой оставим это место. Мне все равно, отец ты мне или муж. Я люблю тебя. Ты — мой единственный, мой навеки.
Александр молча поднялся с кресла, как в трансе достал из сейфа и поставил на стол ящик с пистолетами:
— Мы с тобой не сможем жить. Кто-то неведомый, быть может, Бог, решил за нас наши судьбы. Он всегда оставляет выбор, тропку к спасению, но я свою и твою перешагнул, когда не выполнил волю матушки, не разобрал и не прочитал эти бумаги сразу. Теперь ничего не изменить. Я замкнул кольцо греха. Если ты любишь, ты поймешь меня. И примешь мое решение.
Несколько минут в комнате было слышно только тягучее тиканье старинных часов.
— Я принимаю все, что ты сделаешь, — тихо сказала, наконец, молодая женщина.
Выстрел прозвучал негромко и резко. Настенька с маленькой раной напротив сердца медленно опустилась на ковер. Второй пистолет Александр разрядил себе в висок.
Их похоронили в одной могиле, а на памятнике через несколько лет появилась не очень ровно, но тщательно выбитая надпись: «Здесь покоятся муж и жена, брат и сестра, отец и дочь, а всего двое».
— Отвечай, что ты сделал с нашими девчонками? Куда они пошли? Ты что им понарассказывал, придурок?
— Да я что, я просто про могилу проклятой дочки рассказал, а потом ушел. Откуда я знаю, куда они делись. Может, их монах к украденной могиле потащил.
— Куда? К украденной могиле? Какой монах? Идиот! А ну, прыщ местного электората, ур-род! Быстро соображай, где это.
Слова пробивались в сознание как сквозь вату. Кто это, почему так все тревожно и зыбко?.. «Макс, смотри, они здесь! Таня, Йола, что с вами, очнитесь — бум-бум-бум — Та-а-а-а-а-ю-ю-ю-ю-ю-юша-а-а-а!» — Колос мерзко тягуче, как зудение комара, занозой поворачивается в голове, а потом темнота, за ней вспышка и резкая боль в спине.
Открываю глаза. Встает солнце. И тут мелькает мысль: это сколько ж мы тут пробыли. вчера вечером ушли. И падаю, потому что не выдерживает поясница.
Рядом валяется тушка Виолки. Она так же полубессмысленно смотрит в пространство и, сфокусировав наконец взгляд, говорит:
— Ну, блин, и глюки тут. А Настенька-то красотка, однако, была.
Потом нам массируют поясницы, плечи, руки, ноги. Мы еле переставляем конечности и идем к такси. А дома, после того как обеих запихнули в горячую ванну, рассказываем одно и то же видение, постоянно друг друга перебивая и дополняя увиденную историю.
Вечером прилетел Рыжий.