Темная сторона
Шрифт:
– Но это же чудовищно…
– Дело привычки. А главное – совершенно оправданно. У личинки, не подавившей в себе остатки цивилизованности, нет шансов выжить в этом мире. Я встречал гуманистов, вроде тебя. Они поначалу тоже заламывали руки, стонали, мол, «ах, разве так можно, все это ужасно, фи!» и далее в том же духе. А потом я встречал их совсем другими – с содранной, перекрученной шкурой, со звериным оскалом, бесчувственным взглядом. Удивляюсь, как я до сих пор не сошел с ума. Наверное, помогает врачебный цинизм – слава богу, от него не
– И вы не пытались бежать, Доктор?
– Бежать? – удивился Доктор. – Куда? От одних живодеров к другим? К этим я хотя бы приспособился, они меня ценят.
– А я сбегу, – упрямо сказал Лео. – Не хочу, чтобы из меня жилы тянули, и чтобы над моими друзьями издевались – тоже не хочу!
– Не сбежишь. Поймают. И тогда уж не жди пощады.
Лео подумал, спросил:
– Доктор, вы слышали про Дверь?
– Дверь? Ты, наверное, про местное поверье? Мол, есть некая Дверь, из которой в мир приходит Зло.
– Да, я про нее говорю.
– Не знаю, лично я не верю ни в какие зловещие Двери. Я уверен, что Зло творят сами люди. И искать себе такие вот оправдания – как раз в их духе.
– Но Мертвая Голова уверен, что Дверь существует. Он даже считает, что знает, где она находится.
– Ему виднее, – равнодушно сказал Доктор. – Он здесь главный, может что угодно болтать… – на лице его появился испуг. – Ты только не говори, что я о нем так…
– Не волнуйся, Доктор… А что это за Зло, которое вроде как приходит из этой Двери?
– Да много здесь всякой дряни. Мутанты всякие, уродства у людей, прочая нечисть…
– А Тени? Что это такое?
– Тихо! – Доктор изменился в лице, приложил палец к губам. – Никогда не зови их, особенно в закрытом пространстве. Я не суеверный, но…
– Но что они из себя представляют? Это призраки?
– Хотел бы я ответить, что призраков не бывает… Вообще про НИХ болтают всякое, и все шепотом.
– Почему?
– Боятся. Есть разные объяснения этого феномена. Лично я считаю, что это результат пространственно-временных аномалий в мире Темени. Мы вроде как видим самих себя и свое окружение с небольшой задержкой во времени. Или с опережением – как повезет. Ведь и пространство, и время относительны. Но моя теория не объясняет другого. Отчего эти… – Доктор запнулся, сделал круглые глаза, пропуская опасное слово, – отчего они могут предвещать беду.
– А они предвещают беду?
– Учитывая, что большинство событий этого мира – сами по себе беда, то тут работает чистой воды статистика. Думаю, с тем же успехом ОНИ предвещают и радости. Жаль только, радостей здесь почти не случается…
Они помолчали немного. Странно, что разговор с единственным нормальным человеком в этом мире происходил через дыру в грязной стене. Было в этом что-то символичное.
– Я хочу бежать, – тихо сказал Лео. – И хочу вытащить отсюда друзей.
– Куда же ты хочешь бежать?
– Только бы добраться до машины – и рвануть отсюда километров на сто.
– У вас есть транспорт? – Доктор заметно оживился.
– Да. По крайней мере, был.
– Какое расстояние он может преодолеть?
– Может, тысячу километров, может, две…
– Так что же ты молчал?!
Стена дрогнула – и вдруг рассыпалась мелкой крошкой. В образовавшемся проеме, стоя на четвереньках, появился полноватый человек, заросший длинными засаленными огненно-рыжими волосами и с многодневной щетиной.
– Так стены, считай, и не было? – проговорил Лео. – Так что же мы…
– Урок номер один, личинка, – искоса глядя на него, сказал Доктор. – В этом мире козыри придерживают до последнего. Усек?
– Да…
– Ну, тогда дуй за мной!
Лео послушно опустился на четвереньки и последовал за неожиданным освободителем. Сначала они выбрались в соседнее помещение. Комната была освещена парой лучин, а стены сплошь покрыты рисунками.
Великолепными картинами фотографической достоверности.
– Это все ты? – спросил Лео.
– А то кто же? – усмехнулся Доктор. – Не они же. Надо чем-то заниматься, чтобы не сойти с ума. И вообще…
Он замолчал, оглянулся на Лео, внимательно оглядывая – ведь он тоже увидел его впервые.
– Угораздило же тебя вляпаться в эту Темень, – покачал головой Доктор.
– Так уж получилось.
– Да уж… Ладно, я знаю, куда можно отсюда дернуть. Надеюсь, получится. Потому что, если не выйдет, – быть нам новыми украшениями в апартаментах Мертвой Головы. Ему как раз экспозицию обновлять надо – разлагается быстро.
Доктор подхватил неказистый саквояж, ссыпал в него какие-то медицинские инструменты с бетонного блока, используемого в качестве столика. С сомнением повертел в руке увесистый молоток на металлической ручке, подернутый разводами ржавчины. Бросил его в саквояж и заметил:
– Инструменты не очень свежие. И вообще надо торопиться, пока ваш транспорт не протух.
– Как это – не протух?!
– А, ты же не знаешь… Какое-то время техника здесь работает. А потом – все, финиш. – Электроника выходит из строя, металл разрушается. Если видишь свежий металл – значит, он здесь недавно. Сломали дерево на копья – через месяц копье рассыпается в прах. Металл живет полгода, потом превращается в ржавчину. Камень и бетон сохраняются дольше. Только жизнь здесь почему-то сопротивляется распаду.
– Энтропия?
– Что-то в этом роде. Думаю, это тоже как-то связано с временными аномалиями.
– Как можно жить в таком мире?
– У этого есть интересные следствия. Человек здесь ни к чему не привязан. Все, что у тебя есть, – это ты сам.
– Поэтому Саморожденные и делают все это со своими телами?
– Пожалуй. Твое тело – это единственное, что с тобой до самой смерти. И только им ты можешь выразить свою индивидуальность. Хотя я предпочел бы слиться с толпой, если это толпа нормальных людей, конечно.