Тёмная Вестница
Шрифт:
– Скорее, нет. Но я ему, видимо, да – он начал часто появляться в тех же местах, где бывала я, заводить разговоры, очень настойчиво, дарить маме подарки, инвестировать в папин бизнес, он нас как будто окружил и понемногу дожимал. Не то чтобы я была сильно против, – тётя кокетливо поправила волосы, я улыбнулась:
– Он делал предложение тебе или бабушке?
– Сначала мне, я отказала. Я вообще не стремилась к браку, и сказала ему об этом прямо. Он пошёл к родителям, получил у них благословение, но попросил мне об этом не говорить. А мне предложил работу, по специальности, у него были проекты и в области строительства тоже. Но на работе у меня не заладилось – там все знали, что он за мной ухаживает, из-за этого меня в любом направлении встречало как минимум предубеждённое отношение, как максимум – дикая ненависть,
– Мужу? – шёпотом уточнила я, тётя захихикала:
– Да. Тогда он им ещё не был, но умудрялся находить время, чтобы как минимум обедать со мной, а иногда и ужинать, мы много говорили о работе и о сотрудниках, иногда ходили вместе по театрам, сплетники считали, что мы любовники. В общем, через время он предложил мне заканчивать страдать ерундой и заняться любимым делом официально, и сделал меня инспектором по архитектуре и строительству, я набрала себе команду и поехала в турне по объектам. Очень весело было, как в книгах, каждый день приключения, всякие расследования, меня даже пытались убить однажды, не смогли. Мне постоянно дают взятки, иногда такие космические, что просто ах. Я всегда беру, имею право – я не государственный служащий, а сотрудник холдинга. Беру их взятки, каждую документирую, не штрафую, но в отчётах пишу всегда чистую правду, для того и существую. А муж уже сам решает, что с этой информацией делать, ему виднее. Меня все боятся, я это обожаю, – она потирала ладони, как маленькая девочка, мне жутко нравилось на неё смотреть, это давало надежду, что быть счастливой можно, даже если ты немного демон или сильно замужем.
– Вы же недавно поженились?
– Двадцать лет назад, двадцать три в этом году будет. Он очень убедительно попросил, – она изобразила игривые брови, я захихикала, потом перестала улыбаться и спросила шёпотом:
– И вы... делили постель?
– Да, конечно.
Она замолчала, я продолжала на неё смотреть, она немного смутилась и вздохнула:
– Что ты хочешь узнать? Поверь, там ничего интересного.
Я помрачнела, видимо, слишком очевидно, потому что тётя сразу же замахала руками:
– Нет, ты не подумай, что я ему одолжение делаю, это приятно. Не так, конечно, как пишут в книгах, особенно в человеческих и всяких дешёвеньких с Вершин, в мягком переплёте. Да, я тоже читаю одноразовые книги, – она сделала хитренькие глазки, мы рассмеялись, она перестала улыбаться и пожала плечами: – У меня такого не было. Все эти «по её венам растеклась расплавленная лава, а между её ног разверзлась Ниагара» – нет, со мной такого не было, пока ещё, по крайней мере. Если случится, я тебе скажу. Но пока – нет, у меня всё без «вселенной, разорвавшейся на миллиард сверкающих звёзд». Но в целом приятно, рекомендую, если что, – она так забавно хихикала и строила глазки, как будто проблемы вообще никакой нет, мне хотелось ей верить, но своим внутренним чутьём, которое я научилась наконец-то осознавать, я ощущала её страх в глубине души. То ли за меня, то ли из-за того, что она боялась что-то упустить, или наоборот, сболтнуть лишнего. Она как будто заметила и перестала улыбаться, я уточнила:
– И... никаких проблем?
Тётя вздохнула и закатила глаза:
– Конечно, проблемы были, где их нет? Везде свои сложности и свои трудности. Но, как и везде, они преодолимы, если у вас хорошие доверительные отношения и вы не стесняетесь это обсуждать. У нас очень доверительные, почти на профессиональном уровне, и проблемы он умеет решать божественно, как в работе, так и в постели. От мужчины зависит очень многое, малыш. Мне с моим повезло, я считаю, он молодец.
– Понятно. Спасибо.
Вопросы у меня кончились, а поговорить ещё хотелось, но я не считала себя вправе задерживать тётю ради болтовни, и тихонько поглядывала на книги. Она помолчала и тихо спросила:
– У тебя кто-то появился?
– Вроде того.
Она молчала и ждала продолжения, я не спешила. Подняла глаза и поняла по её лицу, что она знает о ситуации в нашей семье, и может быть, даже о том, чего от меня хочет мама. Она опустила глаза, тихо сказала таким тоном, как будто признаётся в ужасных
– Я не должна тебе этого говорить, и надеюсь, ты сделаешь вид, что я никогда ничего подобного не говорила, но я скажу. Мы не в каменном веке живём. Проблемы твоих родителей – не твои проблемы, ты невинное дитя, и не обязана возлагать свою жизнь и свободу на алтарь благополучия семьи. Твой отец – взрослый мужчина, он планомерно и бестолково сводил свой бизнес в могилу, и начал задолго до твоего рождения, он не бизнесмен, это его отец был бизнесменом, а он просто унаследовал богатство и потихоньку его спускал. Запомни на будущее – деньги сами по себе ничего не стоят. Если дураку дать мешок золота, то через неделю у него будет полмешка, а через месяц у него не будет ничего, всё его золото осядет в карманах окружающих его умных. Я не расстроюсь, если он спустит остаток денег на очередной бестолковый проект, а потом повесится с горя. Это ужасные слова, но пусть я буду ужасной, ради всего святого, кто-то должен это сказать вслух. Это его проблема, не твоя. Твоя мать станет свободной и вернётся в семью, в любом случае. Останется он живым и нищим, и ему придётся переехать в дом моих родителей, или его жизнь закончится – не важно, итог будет один. И это случится очень скоро, даю ему год, максимум три. Просто продержись это время, не спеши замуж, не спеши связывать себя обещаниями или кардинально менять свою жизнь. Всё наладится.
– Меня исключат из Академии в конце семестра, – тихо сказала я, тётя решительно мотнула головой:
– Справишься. Не даст отец денег – найдёшь сама. Заработаешь, кредит возьмёшь, я не знаю. Не упирайся в один вариант. Я бы тебе заняла, но твоя матушка мои счета ещё весной опустошила до донышка всех овердрафтов, а у мужа я просить не пойду – он принципиально в долг не даёт, тем более, людям, они никогда не возвращают. Малыш, ты поняла меня? – она заглянула мне в глаза, я кивнула. – Не пори горячку, у тебя впереди очень долгая жизнь, не проведи её с кем-то недостойным. У тебя всё получится, я уверена, ты удивительно сильная и умная для своего возраста, ты справишься. Я бы поспорила на что угодно, но из тех, кто тебя знает, мне никто не станет возражать.
Я невольно рассмеялась, тётя улыбнулась и стала собирать чемодан, положила передо мной книги, допила чай и встала:
– Ладно, читай, осознавай, расскажешь больше, когда захочешь. Недавно «Джи-Транс» пустил новые комфортные поезда сюда, так что я смогу добраться к тебе за три дня с любой сопредельной Грани, а если что-то срочное, то и на «Джи-Порт» раскошелюсь. Так что, если что – зови.
– Спасибо.
– Да, кстати, – она достала кошелёк, перебрала карточки и протянула мне несколько визиток: – Это доктор мозгоправ, если понадобится совет по чувствам и ощущениям, сходи к нему, у меня там бесконечный кредит. Вот это доктор общей практики, если что угодно будет болеть, иди к нему, он направит дальше. Может прописать успокоительные и снотворные, если вдруг. А это доктор... хм, скажем так, постельных дел. – Я подняла брови, тётя захихикала, глядя в мои круглые глаза, прищурила один глаз и шепнула: – Дай угадаю, матушка не вела с тобой бесед на тему «откуда берутся дети, и как сделать так, чтобы их не было, пока ты не уверена, что точно их хочешь»? Не вела, ещё бы. Этот доктор всё знает, если запланируешь постельные дела – иди к нему, так и скажи – «планирую, проведите для меня первичный инструктаж». Отличный доктор, честно. Но, опять же, на всякий случай – не ожидай, что там тебя ждёт что-то из книжных фантазий, с этим вообще лучше не спешить, потому что разочарование неизбежно. Постель хороша для сна, чуть менее хороша для чтения под конфеты, ещё менее хороша для постельных дел. Если тебе с мужчиной неудобно или неприятно на одной кровати спать, читать и есть, лучше не иди дальше, будет ещё хуже.
Я начала смеяться, то ли от нервного стресса, то ли от сюрреалистичности нарисованной тётей картины – мои мама и папа, едят в постели, да конечно.
«А вот с Аланом я бы перекусила под одеялом.»
От этой мысли сперва бросило в жар, потом я вспомнила, на какой ноте мы расстались вчера вечером, и помрачнела. Тётя оставила на столе визитки, собралась и сказала её выселять, мы спустились вниз, я записала в план уборку номера и проводила тётю до дверей, надеясь когда-нибудь стать хотя бы наполовину такой же уверенной, сильной и счастливой, как она.