Темнейшее прикосновение
Шрифт:
У него никогда не было такого раньше. Всегда мечтал… всегда надеялся, искушение почти такое же сильное как сама Кили.
Она полностью вобрала его до самой глотки. Да, да, так больше… Лучше, чем все, что у него когда-либо… было. И… не могу думать.
Он инстинктивно приподнял бедра, вновь преодолевая путь до её горла. Снова и снова она сосала его, вверх и вниз, двигаясь быстрее и быстрее.
Его кровь, и так объятая пламенем, распалялась еще сильнее. Тело мучительно болело, ощущения будто
– Кили, пожалуйста.
Моя девочка. Она не унималась. Обхватила его мошонку, пока проводила языком по головке при следующем скольжении вверх.
Только это и требовалось. В единственный миг, когда рациональное мышление вернулось, он сумел вытащить из ее рта и отвернуться, кончая на кровать.
Когда всё закончилось Торин шлёпнулся рядом с Кили, его сердце стучало как бешеное. Пот покрывал каждый дюйм тела. Торин не мог отдышаться.
– Это было… – Всем. – Спасибо.
Должно быть это неправильные слова, поскольку черты ее лица утратили мечтательную мягкость. Темнота затопила нежную голубизну ее глаз, скрывая эмоции.
– Конечно, – сухо сказала она, поднимаясь с кровати, чтобы натянуть разорванную одежду. – Подумаешь.
Глава 16
Спасибо.
После всего, чем Кили рисковала, всего, что вынуждена была претерпеть, именно такими оказались первые слова Торина к ней?
Не… Быть с тобой стоит чего-угодно, принцесса.
Или… Ты необходимая часть моей жизни, Кили. Никогда не оставляй меня.
Но, нееет. Ей досталось "Спасибо".
Словно я официантка и только что принесла его заказ.
Кили скрепила булавками бретельки своей рубашки. В спешке Торин порвал материал. А в своем упрямстве, она не упаковала ничего из тех вещей, что для нее оставил Гадес. Должно быть она ходила с видом распутной бродяги. Не совсем подходящий вид для ее величества.
Может я преувеличиваю. Немножко слишком эмоциональна. Просто ищу причину для драки… способ сохранить своего…
Нет! Я отказываюсь об этом думать.
Торин сел, надел перчатки и рубашку, затем поправил штаны. Рубашка была новой. Надпись на ней гласила: "Люциен приходил, стучался, но я все еще шатался". Волосы его были в сексуальном беспорядке, а щеки все еще пылали румянцем удовольствия. Глаза сияли, а губы так же опухли, как и у нее. Каждым дюймом своего тела, Торин выглядел удовлетворенным мужчиной – красивый, своенравный, порочный – а грудь Кили заболела, связь между ними потрескивала от напряжения.
Она ненавидела то, что он не мог этого чувствовать.
Пришло время все ему рассказать.
Нет, не сейчас. Но скоро.
Торин долгое время смотрел на нее, а затем нарушил поселившееся между ними молчание.
– Я
– В каком смысле?
Торин подумал, потом ответил.
– Физическом.
– Нет. – Кили обожала грубую силу, которой он обладал. Почему ему так сложно в это поверить?
– Эмоционально?
Да!
– Не хочу об этом говорить. – Ее чувства были слишком свежими. Кили допустила его к своему телу… может даже к сердцу. Вот. Она призналась. Начала сражение за его сердце, но вполне возможно отдала своё. Просто не было другого объяснения тому дикому влиянию, что он на нее оказывал, помутнению ее здравого смысла, которое снова и снова доводило ее до безрассудства.
Спасибо.
Кили никогда не думала, что станет презирать это слово.
Все это ново для него, он пытается бороться – и не без причин. Может Торин не знает, что сказать и как поступить.
А может я просто ищу ему оправдания.
Итог: Кили устала быть Мисс-Прямо-Сейчас. Доступной, но недостаточно хорошей. Желающей, но едва ли пригодной. Если бы Торин мог выбирать себе женщин, не беспокоясь о болезни, выбрал бы он Кили?
После их спора… после этого? Она так не думала.
Что не так со мной, и почему ни один мужчина меня не ценит?
Стою меньше чем бочонок виски.
Итак. Да. С нее хватит. Она останется с Торином, но больше не будет пытаться завоевать его привязанность. Никогда больше не бросится в его объятья. Никогда больше не позволит ему схватить и поцеловать ее, довести до оргазма. Эта часть их отношений останется в прошлом.
Он оперся локтями о бедра и наклонился вперед.
– Тебе уже плохо?
Внутри Кили все похолодело от напоминания о том, что может произойти.
– Нет.
Что я натворила?
– Кили, – позвал Торин. Потом вздохнул, поднялся.
Ни за что на свете она не сможет пережить очередной отказ.
– Эй, не нужно пытаться продать мне воду, раз уж я и так в бассейне. Я согласна. Мы больше не будем этого делать.
Он нахмурился и шагнул к ней.
– Это не…
– Нет! – Кили отпрянула. Если он приблизиться, она может упасть в его объятья и умолять. Как умоляла Гадеса.
Никогда больше!
– Кили…
В центре комнаты появился незнакомый мужчина и заставил Торина замолчать.
Ощетинившись враждебностью, Кили повернулась к новоприбывшему. У него были взлохмаченные черные волосы и лицо, как она догадалась, отмеченное трагическими шрамами от меча и огня. Мужчина имел разноцветные глаза: один голубой, а второй карий. Одет он был в черную рубашку и рванные джинсы.
В целом, он обладал резкими качествами, которые Кили не могла не отметить.
И все же, это еще не значит, что она пожалеет его.