Темнейший князь
Шрифт:
«Как я могу рассчитывать на ее доверие, когда не предлагаю ничего в ответ? Когда продолжаю держать ее в плену?»
Проходили мгновения, пока они смотрели друг на друга, и его понимание углублялось. Он никогда еще так остро не ощущал разницу в их размерах. Высокий, мускулистый полководец и его кажущийся хрупким единорог. Черт! Санни раздвинула ноги шире, гарантируя, что кончик его члена прижимался прямо к ее входу.
Уильям вновь качнул бедрами, словно это необходимо для его выживания. Удовольствие манило, нужда в ней нарастала, нарастала, кипя внутри него. «Больше.
Когда она прерывисто дышала, ее сердце билось в такт с его. От страсти ее щеки раскраснелись.
— Уильям, — застонала она снова.
— Сандей? Уже готова кончить? — Такая чувствительная к каждому его прикосновению. — Что случилось с девочкой, которая ненавидит секс, а?
— Ты убил ее удовольствием. Я… я больше не хочу играть. Просто хочу. — мучения в ее тоне, в ее глазах. — Прошу.
В груди зародилось рычание. «Возьми. Что. Твое. Заяви права на свое». Да! Охваченный жаром Уильям наклонился и накрыл ее губы своими. Его член пульсировал сильнее, чем когда-либо раньше… поцелуй углубился, их языки сплелись.
С ней его удовольствие усиливалось. Включались все органы чувств. Потому что он знал, испытывал симпатию и, да, заботился. Эта забота сделала его проводником головокружительного прилива безумия. И ему это нравилось.
Одной рукой она провела пальцами по его волосам, царапая кожу голову тупыми ногтями. Другой рукой она оставила следы ногтей на его спине. Легкая боль обострила его удовольствие, пока он не подумал, что может самопроизвольно воспламениться. «Стоит того».
Уильям сжал ее груди и ущипнул соски, вырвав тихий вдох, понемногу теряя над собой контроль. Когда она толкнула его на спину и снова приподнялась, он не стал возражать. Санни сняла и отбросила лифчик, и ее прекрасные груди выскочили наружу. Порочная девчонка. Хотел ли он когда-нибудь подобную?
— Трусики прочь. — Он провел когтем по шву, и материал развалился. Прикосновение. Женский жар опалил его.
«Контроль рушится быстрее».
Под его членом виднелся пучок розовых завитков, расположившийся между ее длинными ногами.
Когда он скользнул своей длиной по ее коже, плоть встретилась с плотью, а пламя — с пламенем. Горячим, текучим и сотрясающим мир. Уильям зашипел.
Выгнув спину, она намеренно потерлась своей сердцевиной об его член. В одно мгновение удовольствие стало болью, а боль — удовольствием.
Санни поцеловала его в шею в районе пульса. Контроль? Его больше нет. Он не просто разрушен, а снесен подчистую.
— Хочу трахнуть тебя, — рявкнул Уильям.
— Ммм, да. Подожди. Нет! — Паника вспыхнула в ее глазах. Она подложила ладони ему на грудь. — Оргазм, да. Секс, нет. Пока я не расшифрую твою книгу.
Что послужило причиной такого решения? Он мог бы настоять на ответе, покончив с их удовольствием, или двигаться дальше, выяснив все позднее.
— Отлично. — Он разочарован? Более чем. Будет ли настаивать на большем? Никогда. Нет значит нет, и точка. — Поцелуй меня.
Ее руки опустились к его подбородку. В это же время Уильям принял вертикальное положение. Их губы встретились. И вновь языки переплелись, ее соски прижались к его
— Ты такие чувства вызываешь во мне.
Один раз, другой она качнула бедрами, больше не довольствуясь трением. Нет, Санни вжималась в него с нарастающей силой.
«Недостаточно. Даже близко недостаточно». Он обхватил ее округлую попку. Мягкую, но упругую. «Моя, вся моя». Когда сжал ее, то резко потянул вперед и сам подался навстречу.
— Больше, — приказала Санни, и он с радостью подчинился.
Огонь пронесся по его венам, пот выступил на коже, дым окутал его разум, словно наркотик. Уильям схватил ее за волосы и приподнял лицо. Их глаза снова встретились, и остальной мир перестал существовать.
— Уильям! — Она ударила его кулаки в грудь. — Прекрати.
— Прекратить что? — Целовать? Касаться? В любом случае, он скорее умрет, чем остановится, но сейчас ее слово станет законом.
— Прекрати валять дурака и переходи к настоящему делу.
Настоящему делу? Он быстро заморгал, застигнутый врасплох.
— Ты жалуешься на мою технику? Снова? — Пока Уильям говорил, то играл с ее сосками. — Или моему единорогу не терпится получить удовольствие?
— Да! — сказала она, извиваясь под ним. — Ты такой медленный. Еще даже пальцем меня не тронул. Заверши уже начатое! Я готова.
Она хотела жестко и быстро? С удовольствием. Уильям изогнулся и опрокинул ее на спину. Когда она рухнула на матрас, он встал сбоку от кровати, схватил за лодыжки и перевернул ее. Поставил на четвереньки намеренно грубо, но постоянно наблюдая за реакцией, чтобы ее реакция не переросла в страх или смятение. Нет, ох, нет. Его изголодавшаяся по наслаждениям Санни с радостью встретила это и замурлыкала, требуя большего.
— Посмотри на себя, — восхищенно сказал Уиляьм. Ее груди. Ее задница… ее женская суть. Под таким углом он мог видеть все свои любые части. — Абсолютное, предельное совершенство.
С водопадом розовых волос ниспадающим на спину она глянула через плечо и одарила его мягкой, сладкой улыбкой. Что-то внутри него дало трещину. Сопротивление, сомнение. Цивилизованность, возможно. Его сердце чуть не остановилось от потребности доставить ей удовольствие, защищать и быть с Санни. Вероятно, даже переписать на нее свою ДНК.
Мужчина, который искал удовлетворения и веселья в объятиях множества других, отчаянно жаждущий почувствовать себя желанным, сгорел дотла. И из пепла восстал другой мужчина с новой целью. «Мне нужна только Санни и никто другой!»
Она воплощала страсть, искушение, чувственность и похоть. Воплощала соблазн. И она принадлежала ему.
— Ты доверяешь мне, сандей?
— Я… да. — В ее голосе звучало удивление. — Ты не причинишь мне боль.
— Это верно. У тебя никогда не будет причин меня бояться. Я никогда не возьму то, чего ты не предлагаешь, и не буду настаивать на большем, если ты не готова дать. Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, скажи мне, и я сразу прекращу. Твое согласие, твое удовольствие значат для меня все. Поняла?