Темнейший князь
Шрифт:
— Чур, мое левое, — сказал Уильям.
Братья, которые пытают вместе, останутся вместе.
Зачем Уильям принес ее сюда? «Не мог вынести разлуки со мной?» Или просто понял, что сможет использовать ее магию, чтобы убедиться в правдивости слов пленников. Даже демоны не могли лгать в ее присутствии.
Что за сирень (сволочь)! Она согласилась расшифровать его книгу, а в обмен он согласился убить браконьеров и коллекционеров. Не больше, не меньше. Их сделка не имела никакого отношения к ее способностям детектора лжи. теперь он должен ей еще что-то. «И я
Однако, он наверняка откажется. «Меня это достало. Я продолжаю помогать ему, а он не может довериться мне настолько, чтобы освободить?»
Возможно, ей придется вернуться к наказаниям.
Санни нахмурилась и вновь погрузилась в темноту…
Однако, прошло много времени, прежде чем она открыла глаза и вспомнила. Пандора и Анья. Битва. Уильям. Его угроза. Потеря сознания. Пытки демонов. Черемуха (черт)!
Она огляделась по сторонам. Уильям вернул ее в конюшню и добавил украшений, пока она спала, поставив фруктовые деревья в горшках и кусты роз, чтобы аромат наполнил воздух. Он повесил три портрета в натуральную величину. Подождите. Это не портреты. А голограммы.
На первой обнаженный Уильям улыбался и держал бутылку шампанского, прикрывая свой член. Словно гифка, он вытащил пробку и отпил из бутылки, прежде чем изображение вернулось к началу. На второй одетая в бикини Санни танцевала у шеста. На третьей она напоминала школьную учительницу — ее розовые волосы собраны в пучок, очки сидят на кончике носа. Она погрозила зрителю пальцем, словно собираясь отругать за неподобающее поведение.
Усмехнувшись, Санни попыталась сесть. Что-то дернуло ее назад. Сбитая с толку она посмотрела налево, затем направо, и крик заклокотал в глубине ее горла. Веревка привязала ее лодыжки и запястья к столбикам кровати.
Веревки для легкого бондажа? «Готова… с кем угодно, кроме Уильяма». Веревки для наказания? «Кто-то умрет!»
Ее тело болело, но видимых ран не было, все травмы, полученные ею на поле битвы, уже зажили. Учитывая влажные волосы и чистое нижнее белье… голубой лифчик и пару трусиков в тон… следовало предположить, что Уильям ее искупал.
Подождите. На ней… стринги?
— Уильям, — рявкнула она. «Следовало убить его, пока был шанс».
Нет! Нельзя так думать. То, на чем ты сосредоточен, разрастается. То, о чем ты думаешь, набирает силу. Подливать масло в огонь проклятья глупо.
Итак. Перефразируем. «Следовало врезать ему, когда был шанс».
Она не могла просить его отпустить ее или даже поторговаться за это. У нее не осталось рычагов воздействия, и только рала бы ее в его глазах, и в своих собственных. Значит, ей придется бороться и попытаться хитростью освободиться.
— Да, сандей? — Он появился у изножья кровати, словно все это время ожидал ее зова. Уильям тоже принял душ, ее волосы такие же влажные, как и у нее. Вокруг талии обернуто белое полотенце. — Приношу извинения за изображения на стене. Анья прибыла с двумя портретами сегодня утром. Я их сжег, поэтому она вернулась с этими.
— Зачем извиняться? Они потрясающие. Она потрясающая. В отличие
Возможно, она все-таки с ним не рассталась.
Возможно, ей следует использовать его для секса и бросить при первом удобном случае.
— Я бы хотела поблагодарить ее корзинкой сердец демонов, — добавила Санни. — Или, думаешь, она бы предпочла отрубленные головы?
Уильям удивленно моргнул — реакция, которая ей начинала нравится. Учитывая его возраст, Санни была готова поспорить, что его мало что удивляло.
— Как остальные? — спросила она, стараясь смягчить тон. Черемуха (черт)! Похоже, вырвался намек на отдышку.
— Они живы, благодаря мне. После твоего обморока, к демонам прибыло подкрепление, и Аксель потерял руку в последовавшей битве. Пандору и Анью я с травмами переправил через портал.
Санни захлестнуло цунами вины. Если бы она устояла перед желанием написать Пандоре, обе женщины и Аксель были бы в безопасности прямо сейчас.
— Где Рассвет?
— На прогулке с Пандорой. — Прислонившись к столбику кровати, он скрестил руки на груди. — Ничего не хочешь сказать о твоей нынешней ситуации?
О, ей было что сказать. И она скажет. В отсутствие Рассвет Санни могла совершать все, что ей заблагорассудится, не пугая свою миленькую маленькую собачку.
— Я дам тебе один шанс меня развязать.
— Не волнуйся, сладкая. Я планирую развязать тебя… в свое время. — Уильям окинул ее пристальным взглядом, стояк уже приподнял полотенце. — Во-первых, тебе придется ответить за свои преступления.
Когда он погладил свою длину, она застонала, чувствуя себя так, словно все их предыдущее общение было какой-то прелюдией. Даже во время спора испытывали похоть.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Мои преступления? Мои? Нет! — Чем больше Санни говорила, тем злее становилась. — Мы поговорим о твоих преступлениях.
— Начнем с того, что ты проигнорировала мое последнее сообщение, — продолжил он. — Затем ослушалась прямого приказа, подвергнув опасности мою сестру, моего друга и моего дешифровщика, предупредив Люцифера о своем нахождении в аду. Без сомнения он узнает, кто ты. Он придет за тобой, желая тебя заполучить.
— И что? Пусть приходит. Я хочу с ним сразиться. Теперь о твоих преступлениях. Начнем с того, — сказала она, насмехаясь над ним, — что ты захотел пространства, и я тебе его дала. Но по какой-то причине ты не можешь оказать мне такую же любезность и оставить меня в покое.
У него под глазом дернулся мускул и продолжил дергаться. Уильям молчал.
— Какова твоя цель здесь, Уильям? Добиваешься от меня извинений? Хочешь услышать, как я молю о пощаде, которую ты не дашь? Хочешь услышать, как я умоляю о сексе? — Не сводя с него пристального взгляда, Санни притворилась, что извивается от удовольствия. — Прошу, прошу, прошу засунь свои пальцы в… — Она замолчала. — Измельчитель древесины.